Настоящая крепость
Шрифт:
– Спасибо.
– Мерлин слегка поклонился через стол, затем улыбнулся.
– И да, ваша светлость, вердикт по вашему делу был полностью благоприятным. И хотя, возможно, на самом деле мне не пристало это добавлять, у меня сложилось впечатление, что на личном уровне ее величество была так же довольна этим, как и в своей официальной ипостаси. Не верю, что она рассматривает - или ценит - вас исключительно как вассала или даже как командующего своей армией.
– Хорошо.
– Выражение лица Истшера смягчилось.
– Я не мог винить ее за беспокойство, но все равно не буду притворяться, что меня это не беспокоило.
– Печаль коснулась
– Полагаю, что во многом это было из-за причины, по которой она должна была волноваться в первую очередь.
– Он покачал головой.
– Мне было интересно, как Биртрим собирается справиться с этим конфликтом привязанностей. Я знал, что ему будет тяжело, но...
Герцог замолчал, снова покачав головой, но сильнее. В этом движении было что-то такое, почти как у призового бойца, пытающегося избавиться от последствий мощного удара слева, и его глаза были отстраненными, глядя на что-то, что мог видеть только он. Затем он слегка передернул плечами, сделал глоток вина и снова повернулся к Мерлину с более оживленным видом.
– А теперь, по поводу того сообщения...?
– Что ж, отбросив все вежливые эвфемизмы и околичности, которые я собирался использовать, ваша светлость, короткая версия заключается в том, что их величества и князь Нарман определили, что, в отличие от вас, один из офицеров вашего штаба определенно нелоялен. Фактически, доказательства, имеющиеся в распоряжении князя Нармана, свидетельствуют о том, что офицер, о котором идет речь, активно участвует в государственной измене.
И каждое слово, которое я только что сказал, является абсолютной правдой, - размышлял он, даже если Шарлиэн и Кэйлеб - и Нарман - сделали это определение на основе предоставленной мной информации.
Истшер резко выпрямился в кресле, и выражение его лица резко посуровело. Прилагательное, пришедшее на ум, решил Мерлин, было "громоподобный".
– Кто этот ублюдок?!
– потребовал герцог, и его тон был еще более резким, чем выражение его лица.
– Я поджарю его гребаные яйца на медленном огне! И это будет самое нежное, что с ним случится!
Что ж, пока, похоже, Кэйлеб собирается выиграть пари, - сухо подумал Мерлин.
– Пожалуйста, ваша светлость!
– Мерлин поднял обе руки и сделал нежные, похлопывающие движения "иди медленно".
– Я предупреждал вас, что это будет сложно. Полагаю, что у их величеств возникнут кое-какие проблемы, если вы сделаете именно это... в конце концов.
– В конце концов?!
– Выражение лица Истшера сменилось недоверием.
– Лэнгхорн, сейджин! Вы только что сказали, что он в моем собственном штате! Вы понимаете, что это означает, к какой информации у него есть доступ? Сколько вреда он может нанести?
– Вот причина - или, по крайней мере, одна из причин - почему их величества послали меня обсудить это с вами.
– Мерлин поморщился.
– Чтобы быть совершенно откровенным, ваша светлость, думаю, что было некоторое беспокойство по поводу того, насколько хорошо вы смогли бы притворяться, если бы знали, что офицер, о котором идет речь, был предателем. Я не решаюсь сказать это, но вы не... точно известны личной тонкостью.
На мгновение показалось, что Истшер буквально не мог поверить в то, что только что услышал. Мерлин спокойно оглянулся, гадая, взорвется герцог или нет, но вместо этого Истшер поразил его резким лающим смехом.
– Не славится утонченностью, не так ли?
– герцог ткнул указательным пальцем в своего гостя за ужином.
–
– Только в личных отношениях, ваша светлость, - серьезно сказал Мерлин.
– Когда дело доходит до политики, ее величество считает, что вы можете лгать, обманывать и лицемерить наравне с лучшими!
Истшер снова рассмеялся, затем покачал головой и одарил Мерлина умеренно суровым взглядом.
– Хорошо, сейджин. Замечание принято. Но, - выражение его лица снова стало серьезным, и он слегка наклонился вперед, - я остаюсь при своем первоначальном наблюдении. Любой из моих сотрудников знает слишком много о новом оружии, новой тактике, нашем стратегическом мышлении и планировании, силах наших войск. Он снова покачал головой.
– Если кто-то передает такого рода информацию, даже просто нашим собственным сторонникам Храма, это чертовски хорошо доходит до Храма!
– Согласен.
– Мерлин кивнул, и выражение его лица стало гораздо серьезнее, чем было раньше.
– С другой стороны, думаю, что часть процесса принятия решений заключалась в том, что, поскольку семафорные системы в империи теперь находятся в наших руках, а не в руках храмовой четверки, любой информации из Чисхолма потребуются месяцы, чтобы добраться до Зиона. К тому времени, когда это произойдет, она будет полностью устаревшей и неактуальной. Во всяком случае, не будет иметь для них никакой непосредственной тактической ценности.
– Но это может иметь довольно большую ценность с точки зрения доктрины и того, как работает новое оружие, - возразил Истшер.
– Чем дольше им потребуется, чтобы разобраться в подобном дерьме, тем больше мне это понравится.
– Ваша светлость, как бы мне ни хотелось, чтобы было иначе, не все люди, служащие Клинтану и Мейгвейру, идиоты, а разведывательные службы инквизиции всегда были одними из лучших в этом мире. Вряд ли могло быть по-другому, учитывая обязанности инквизиции, не так ли?
Мерлин не сводил глаз с Истшера, пока герцог слегка не кивнул, затем пожал плечами.
– В таком случае, думаю, мы должны предположить, что в руки Храма попадет больше информации, чем нам хотелось бы, особенно о новом оружии, что бы мы ни делали. Если уж на то пошло, к этому времени кому-то почти наверняка удалось переправить их экземпляры в руки сторонников Храма. Я был бы крайне удивлен, если бы, например, к настоящему времени у них в Зионе уже не было хотя бы нескольких наших винтовок. И думаю, мы должны принять как данность, что все, что Корисанда выяснила до нашего фактического вторжения, также было передано в Храм. Так что, несмотря на то, что наш штабной офицер-предатель может нанести некоторый ущерб в этом отношении, их величества придерживаются мнения, что ущерб, который он может нанести, перевешивается... другими соображениями.
– Другие соображения, - повторил Истшер, его глаза сузились.
– Должен ли я предположить из этого, сейджин Мерлин, что их величества - о, и давайте не будем забывать князя Нармана - придумали какую-то стратегию, чтобы использовать этого предательского ублюдка?
– О, думаю, вы можете принять это как данность, ваша светлость.
– Мерлин злобно улыбнулся.
– На самом деле, если вы сможете сдержать свой порыв - совершенно естественный и вполне понятный, хотя это и так, - отрезать ему яйца и поджарить их, думаю, мы сможем использовать одного относительно незначительного "предательского ублюдка", чтобы устроить небольшую ловушку для очень крупного "предательского ублюдка".