Настоящая крепость
Шрифт:
– Я сказал что-то, что заставило вас подумать, что я намеревался отрезать яйца, прежде чем поджарить?
– едко осведомился Истшер, и, несмотря на то, что Нимуэ Элбан родилась женщиной, Мерлин слегка поморщился, поняв, что герцог имел в виду именно это.
– Моя ошибка, ваша светлость, - извинился он.
– Тем не менее, моя точка зрения остается в силе.
– Понимаю.
Истшер снова откинулся на спинку стула, правой рукой поигрывая ножкой бокала, в то время как пальцы левой руки медленно и ритмично барабанили по льняной скатерти.
– Мне приходит в голову, - сказал он наконец, - учитывая то, что вы только что сказали о моей "тонкости"
– Герцог на мгновение обнажил зубы.
– Представляю, например, что сдавить его голову, как прыщ, в следующий раз, когда я увижу его, может быть просто крошечной частью дела.
– Действительно.
– Мерлин решил не отвечать прямо на это последнее замечание и удовлетворился еще одним кивком, затем продолжил немного более оживленно.
– На самом деле, есть две нужные им вещи, которые вам желательно сделать. Во-первых, они хотели быть уверенными, что вы знали о нем - и об их планах - до того, как вам стало известно о его деятельности самостоятельно. Они были почти уверены, что если это произойдет, вы немедленно арестуете его, а затем сообщите им о том, что обнаружили.
Он сделал короткую паузу, и Истшер понимающе кивнул.
– Во-вторых, - продолжил Мерлин, - они хотят, чтобы вы действительно немного помогли его измене.
Лицевые мышцы герцога слегка напряглись, и на мгновение показалось, что он собирается возразить. Однако он этого не сделал.
Думая, что если кто-то еще заметит, что вы "помогаете его измене", они, скорее всего, решат, что вы тоже предатель, не так ли, ваша светлость?
– подумал он.
– Что ж, я вас не виню. И, честно говоря, тот факт, что эта мысль пришла вам в голову и вы автоматически не возразили, только заставляет меня думать о вас еще лучше.
– Кто этот парень?
– вместо этого спросил Истшер.
– Граф Суэйл, ваша светлость, - тихо ответил Мерлин.
Герцог поморщился. В этом выражении была боль - неудивительно, учитывая, как долго семьи Тейрис и Раскейл знали друг друга. Но удивления было меньше, чем могло бы быть.
– Я задавался вопросом об этом. Или, возможно, мне следует сказать, что я этого боялся.
– Голос Истшера был еще тише, чем у Мерлина, и он печально покачал головой.
– В последнее время он молчит об этом - особенно после того случая в святой Агте - но его первоначальная реакция на предложение руки и сердца была... несчастной.
– Герцог снова покачал головой.
– Думаю, он обвинил императора в том, что тот "заманил" королеву в отступничество. Если он это сделал, то это было глупо с его стороны. Я не могу вспомнить, когда в последний раз - или, если уж на то пошло, в первый раз - кому-либо удавалось "заманить" Шарлиэн во что-то, чего она сама никак не хотела делать! Тем не менее, я не удивлюсь, если именно это втянуло его в активную измену. Предполагая, что доказательства князя Нармана верны.
– Если окажется, что подозрения их величеств беспочвенны, то, что они задумали, не причинит вреда, ваша светлость. Однако, если их подозрения верны, мы можем сделать несколько очень полезных вещей.
– Хорошо, сейджин Мерлин, - сказал Истшер с оттенком печали.
– Соглашусь, по крайней мере, предварительно, с тем, что он стал изменником. И не только буду держаться
– Конечно, ваша светлость. Главное в том, что...
IX
Церковь святой Кэтрин, улица Кэндлмейкер и склад, город Мэнчир, княжество Корисанда, и комната капитана Мерлина Этроуза, казармы имперской армии, город Мейкелберг, герцогство Истшер, королевство Чисхолм
– Итак, вот ты где!
Тиман Хасканс дернулся, затем поднял глаза с явно виноватым выражением лица. Дейлорс Хасканс стояла наверху узкой лестницы в ночной рубашке, глядя на него сверху вниз, скрестив руки на груди, в то время как пальцы одной босой ноги очень мягко постукивали по площадке. Она была высокой, стройной женщиной, на восемь лет моложе своего мужа, с каштановыми волосами, только начинающими седеть, и сине-зелеными глазами. В данный момент эти глаза были строго прищурены, - отметил Хасканс.
– Он подумал - ненадолго - увильнуть, но после тридцати лет брака это было бы бесполезным упражнением. Итак, поскольку его все равно поймали, он решил, что лучше всего будет мужественно признаться в своих проступках.
– Я обсуждал проповедь на эту пятидневку с Жейфом Лейтиром.
– Ты имеешь в виду, что вы пили пиво с Жейфом Лейтиром до бесконечности, не так ли?
– спросила она.
– Мы могли бы, возможно, выпить по кружке-другой. Исключительно как источник отчаянно необходимого пропитания, пока мы размышляем о важных вопросах теологии, - ответил он с невероятным достоинством, и уголки ее рта дрогнули. Это была едва заметная тень широкой ухмылки, которую он обычно видел в этот момент в их знакомом, заезженном разговоре, но все же его сердце успокоилось - по крайней мере, немного - когда он увидел это.
Отец Жейф Лейтир был настоятелем церкви святых торжествующих Архангелов на площади Грей-Лизард, через два прихода от церкви святой Кэтрин, возглавляемой Хаскансом, и они были друзьями много лет. Несмотря на то, что Хасканс был бедаристом, в то время как Лейтир был паскуалатом, они сходились во мнениях по многим вопросам... в том числе по тем, о которых им обоим было запрещено говорить.
Вот почему глаза Дейлорс были встревоженными, и ей было так трудно улыбнуться.
– Отчаянно нуждающиеся в пропитании, не так ли?
– Она склонила голову набок, намеренно отыскивая утешение в успокаивающей рутине.
– Должна ли я предположить из того факта, что вы были вынуждены прибегнуть к жидкой пище, что госпожа Данзей каким-то образом была неспособна обеспечить вас и вашего приятеля бутербродами?
Лизбит Данзей была домоправительницей в доме священника святых торжествующих Архангелов даже дольше, чем Эзмелда Добинс занимала тот же пост в церкви святой Кэтрин. За эти годы она научилась искусно ухаживать и кормить отца Жейфа и, вероятно, почти так же хорошо заставляла его заботиться о себе, как Дейлорс и госпожа Добинс заставляли Хасканса делать то же самое.
– На самом деле, мы дополнили потребление жидкости одним или двумя бутербродами с грудкой виверны, - признал Хасканс.
– Хорошо. В таком случае, возможно, вы двое оставались достаточно трезвыми, чтобы действительно сделать что-то стоящее, - заметила его жена, и он усмехнулся, поднимаясь по лестнице и заключая ее в объятия.