Натуралист в поиске (Записки ловца змей)
Шрифт:
— Ты прав, Михалко. Гадюки обыкновенные, так называются ваши змеи, встречаются только в лесной зоне, да и то не везде. В других природных зонах обитают другие змеи. Есть местности, где змей нет совсем.
— Ну и приезжали бы к нам ловить гадов. У нас их вовек не выбрать, опять заторопился Миколка.
— Змей здесь много, но их можно выловить довольно быстро. Два — три года отлова — и змей станет мало.
— Я не верю вам, — заявил Миколка, — каждый год мы здесь, на нивках, убивали сотни гадов, а их все равно много!
— Зря вы их бьете, — заметил я, — они ведь и пользу большую приносят.
— Какая там польза! — опять начал горячиться Миколка. — Укусит гад человека-тот болеет. Укусит корову — тоже болеет, а если гад укусит овечку или телка, так те вовсе дохнут. Что, скажете, не так?
— Все это так, но ведь можно пасти скот там, где змей нет!
— А у нас гады везде!
— Значит, нужно их выловить, а не уничтожать бесцельно.
— Так до вас здесь никто гадов не ловил.
— Теперь будут ловить регулярно.
— Дядько Алеша, — не унимался Миколка, — а какая же польза от гада? Только то, что у них яд брать можно, да?
— Нет, не только. Гадюки поедают полевых мышей, а мыши эти, кроме того, что воруют хлеб с полей, разносят опасную болезнь — туляремию…
— Знаем! Знаем! — наперебой закричали, хлопцы. — Про туляремию знаем!
— У нас водяных крыс ловят и шкурки их сдают, — пояснил Михалко, — так там, где шкурки принимают, плакаты висят про туляремию. Мы тоже шкурки сдавали и эти плакаты видели.
— А Володька Репко болел туляремией, — опять заторопился Миколка. — Ох и тяжко ему было! Чуть не всю зиму в больнице лежал. Из-за этой болезни он на второй год в шестом классе остался.
— Ну вот, ты и сам теперь видишь, какую пользу приносят гадюки, заметил я.
— Теперь я гадов убивать не буду, — успокоил меня Миколка, — да и все хлопцы тоже. Правда ведь?
— Не будем! Не будем! — хором закричали хлопцы.
От дружного крика взлетела с болотца, скрытого от нас кустами, кряковая утка. Следом за нею молча потянули несколько утят.
— Качки! Качки — еще громче закричали хлопцы. Двое из них вскочили и побежали к кустам. Тут же из-за кустов вылетел аист. Из клюва аиста что-то свисало.
— Бусько гада несет! — закричал Миколка.
Тут уже все хлопцы вскочили на ноги и восторженно завопили. За кустами что-то захлопало, забулькало, и большая стая уток с шумом поднялась с болотца и потянула над нами. Восторг хлопцев достиг апогея. Они кричали и прыгали. Только степенный Михалко сидел возле меня и, снисходительно улыбаясь, посматривал на своих приятелей.
— И чего шумят? — сказал он мне. — Качек, тех у нас что комаров, а у буська этого возле школы на старом дубе гнездо. Туда и сам старый бусько, и его бусиха детям своим каждый день и гадов и лягушек носят. Бесятся, как маленькие! Хватит сидеть, дядько Алеша, идемте гадов искать!
Мы опять построились цепью и двинулись на поиски гадюк. Нивки мы «прочесывали» цепью, а через переймы, так хлопцы называли болотца, переходили гуськом по проложенным кем-то жердям. Под жердями хлюпала болотная жижа. На одной перейме я оступился, и нога моя по самый пах ушла в грязь.
— Коли одни пойдете, то держитесь тропинки, — сказал мне Михалко, — без тропинки через переймы не ходите. Утонуть можно. Тут местами такая трясина, что и дна не достать!
Гадюки чаще попадались на самом краю нивок, где кусты ивняка отделяли сухое место от болота. Мне то и дело приходилось бегать с одной стороны нивки на другую, и через полчаса я опять выдохся.
— Дядько Алеша, — обратился ко мне Миколка, — вы больно часто отдыхаете. Дайте мне ваш мешок и хваталку. Пока вы отдыхаете, я гадов ловить буду!
Ни хваталки, ни мешка я ему, разумеется, не дал, а велел сесть рядом со мной и никуда не отходить.
В мой мешок не попадало и половины найденных хлопцами гадюк. Многие змеи не дожидались моего появления и на глазах у хлопцев уползали в заросли травы и кустов. Мы их не преследовали.
Охотились мы до полудня. Я заполнил все три мешочка, что взял с собой. Больше мешочков у меня не было, и мы вернулись домой. Хлопцы проводили меня до мостика и разошлись по домам, уговорившись на другой день снова пойти со мной на нивки.
На хуторе, пересаживая гадюк из мешочков в ящики, я пересчитал их. За этот день мы поймали девяносто семь змей.
Такого количества змей за неполный день мы с Илларионычем еще не ловили. Сколько же гадюк жило на нивках?
Вечером на хутор приехал лесничий с группой егерей.
— Завтра будем проводить учет крупных зверей на этой стороне канала, сказал он мне, — колхоз сенокос окончил, и можно привлечь к этому делу колхозников.
— А как вы будете проводить учет?
— На этом участке это сделать просто. Тут в трех километрах друг от друга с запада на восток идут два параллельных канала. Северный канал граница нашего лесничества. Гнать зверей мы будем до лугов на Дорошанке. Там вдоль кромки леса стоят наблюдательные вышки. Егеря на вышках будут считать зверей, выходящих из леса. Через каналы звери не пойдут. По каналам будут ездить лодки с моторами.
— А вреда этим вы не нанесете?
— Какой же вред? Зверей будут исподволь оттеснять на чистое место, а потом, когда загонщики из леса уйдут, звери туда вернутся.
— А если хищники их потревожат на чистом месте?
— На этом участке из хищников только лиса да енот, но их немного. К тому же для крупных копытных — лосей, оленей и кабанов — они не опасны.
— Неужели здесь волков нет?
— Летом нет. Зимой приходят, да мы их быстро выпроваживаем: здесь косуля зимует.
— А медведи?