Натюрморт с усами (сборник)
Шрифт:
Профессор уже ждал меня, предупреждённый по телефону вахтёром о моём визите. Он сидел в огромном кресле, а перед ним, на сверкающем письменном столе красного дерева, высились кипы книг и научных журналов. Даже на стенах кабинета висели графики, иллюстрирующие ход всевозможных сложнейших физико-химических процессов.
Я поздоровался с профессором, передал ему привет от нашего главного редактора, некогда учившегося вместе с ним в школе первой ступени, и не мешкая приступил к интервью.
— Пан профессор, — начал я, положив перед собой на стол блокнот и авторучку, — какие
Профессор немного помедлил с ответом. Наконец, откашлялся и произнёс тихим голосом:
— Цель наших исследований, гм, довольно специфична. Мы занимаемся тут исключительно ниспровержением общепринятых физических законов и правил математики.
«…Ниспровержение законов и правил математики». — записал я в блокноте. — А можно ли узнать зачем?
По той простой причине, что их слишком много! Уже сейчас мы констатируем, что самые способные студенты и солидные учёные мужи не могут угнаться за научным прогрессом, не управляются с огромным, постоянно нарастающим потоком информации. Физика становится слишком трудной для физиков, математика — для математиков. Следовательно, необходимо частично освободить их от балласта. Такова наша основная цель.
— Понятно. В этой связи, пан профессор, не могли бы вы продемонстрировать нашим читателям на каком-либо небольшом конкретном примере свою методику ниспровержения, допустим, правила математики?
— С удовольствием, — профессор взял карандаш и лист бумаги. — Вам, разумеется, известна теорема Пифагора?
— Пи-пифагора? — переспросил я, заикаясь.
— Ну та, которая гласит, что квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов?
— Да, конечно…
Профессор начертил на бумаге прямоугольный треугольник и квадраты.
— Достаточно только нарисовать треугольник криво — и равенство исчезнет! Тут даже излишни какие-либо доказательства. Это видно невооружённым глазом!
Я пригляделся к рисунку. Действительно, квадрат гипотенузы абсолютно не равнялся сумме квадратов катетов!
— Столь же просто мы опрокидываем теорему Талеса. Отрезки на разных сторонах угла вовсе не будут пропорциональны, если прямые, их отсекающие, не будут прямыми!
— Потрясающе! — прошептал я восхищённо и не без некоторой доли внутреннего удовлетворения.
— К сожалению, в связи с перегруженностью научной работой я не смогу лично сопровождать вас при осмотре Лаборатории. Но я уже распорядился, чтобы вам составил компанию доцент Маруля. Это наш выдающийся физик. Он уже собственноручно опроверг принципы динамики Ньютона, законы Бойля-Мариотта, Лавуазье и теорию относительности Эйнштейна,
Профессор нажал кнопку звонка, и минуту спустя в дверях появился доцент Маруля, плотный, высокий, бледным одутловатым лицом, значительность которого подчёркивали очки в золотой оправе.
Доцент Маруля, не говоря ни слова, повёл меня по коридору к двери, на которой виднелась надпись: «Антиэлектрическая лаборатория». Когда мы вошли в неё, доцент остановился у крайней динамо-машины и молвил:
— Разумеется, профессор уже информировал вас о моих скромных научных достижениях. Однако он не упомянул моего новейшего, сегодняшнего открытия. Так вот, оказывается, что электрического тока вовсе не существует, электричество — это фикция! Мне бесконечно жаль старика Фарадея… Увы, его теория индукционных токов была обыкновенной ошибкой, каковые не редкость в практике учёных. Видите ли, Фарадей утверждал, что если к цепи, состоящей из соленоида, гальванометра и проводников, быстро поднести магнит, то гальванометр покажет возникновение электрического тока. А если вместо магнита взять палку! Пожалуйста… Подносим её… Очень быстро подносим… Ну и что? Ничего!
Действительно, стрелка гальванометра не дрогнула. Доцент Маруля отложил палку.
— В заключение опровергнем известный ньютоновский закон всемирного тяготения. Пройдёмте в соседнюю комнату.
«Закон всемирного тяготения? — удивился я. — Ого, здорово замахивается этот Маруля!»
— Да. Якобы любые массы взаимно притягиваются. Вздор!
Посреди затемнённой комнаты свободно парил в воздухе какой-то серебристый предмет. Однако, привыкнув к полумраку, я констатировал, что этот предмет подвешен на нитке!
— Но ведь он же висит на нейлоновой нити! — опрометчиво воскликнул я.
— Эта нитка настолько слабо видна, что её как бы вовсе не существует! — пояснил доцент.
Я признал его правоту. Мы повернули к проходной. По дороге я ещё остановился у тяжёлой свинцовой двери, ведущей в куполообразную пристройку. На ней красовалась предостерегающая надпись: «Ядерные исследования. Главный реактор. Посторонним вход строго воспрещён».
— А что делают здесь? — спросил я, подстрекаемый врождённым любопытством.
— Тут мы производим эксперименты, призванные доказать, что расщепление ядра вообще невозможно! Так одним махом я опровергну всю ядерную физику А заодно и человечество избавится от самой большой заботы. Вы понимаете? — Тут доцент Маруля проницательно поглядел на меня сквозь золотые очки.
Мы обменялись крепким рукопожатием.
— Желаю успеха! — прошептал я.
Доцент скрылся за свинцовой дверью, а я, погружённый в размышления, неторопливым шагом покинул здание Лаборатории.
Я прошёл уже половину пути до автобусной остановки, как небо и заснеженные поля вокруг осветила вспышка и позади меня раздался оглушительный грохот. Сметённый воздушной волной, я упал на землю. А когда обернулся, то заметил, что Лаборатория исчезла. Над тем местом, где она стояла, выше туч вздымался столб дыма, увенчанный грибовидной шапкой.
Я во весь дух помчался в редакцию.
Перевод М.Игнатова
Как я охотился на тигров
Когда я оказался совершенно без средств к существованию, один из моих друзей посоветовал мне отправиться на периферию с циклом лекций.
— Ни на что-то ты не годишься! — принялся он жалеть меня. — В городе все тебя знают, ха-ха! Никто тебе и пяти злотых не одолжит. Фантазия у тебя, конечно, имеется, это верно! Но до чего она тебя довела, а? Как агент по заготовкам, ты вопреки чётким инструкциям закупал попугаев…