Наука выбирать и поступать. Книга вторая

Перцев А. В.

А это значит, что к ним надо готовиться по-прежнему.

Больше того. Руководители образования в некоторых регионах почему-то проявляют осторожность. Так, например, в Свердловской области в 2004–2005 учебном году ЕГЭ в порядке эксперимента сдают только выпускники 9 школ, три из которых находятся в Екатеринбурге. Стало быть, обычная система вступительных экзаменов в вузы здесь сохраняется полностью.

Едва ли стоит рассматривать в данной книге опыт введения ЕГЭ в различных регионах страны. Когда-нибудь, возможно, этому будет посвящено специальное научное исследование. Пожалуй, лучше поступить так: дать читателям общее представление о

том, что такое ЕГЭ, как он задумывался в теории и во что превратился в реальности, какие трудности и проблемы возникли в связи с осуществлением этой реформы.

А читатели сами, как люди взрослые и разумные, сами соотнесут эти общие представления с конкретным опытом введения ЕГЭ у себя в регионе. И сделают для себя соответствующие выводы.

Положительные стороны ЕГЭ достаточно хорошо разрекламированы в средствах массовой информации. Во-первых, это – единый для всей страны государственный экзамен, который принимает независимая комиссия. Можно будет сравнить качество образования в различных регионах и даже в двух соседних школах. Во-вторых, полная анонимность, конфиденциальность позволит исключить субъективность выставляемых оценок. Если говорить без обиняков, то предполагается, что в вуз можно будет поступить без всяких «связей», а тем более – за взятку. Талантливые выпускники провинциальных школ смогут, показав отличные результаты, стать студентами самых престижных вузов России. В-третьих, наконец, школьники будут сдавать экзамены один раз, а не два – выпускные в школе и вступительные в вузе. Это позволит избежать их перегрузки, избавить от излишних стрессов.

Казалось бы, преимущества ЕГЭ неоспоримы. Почему же тогда многие регионы относятся к этому нововведению осторожно? Почему они вводят ЕГЭ в порядке эксперимента? Почему, как планировалось, ЕГЭ не был введен повсеместно уже в 2005 году? Почему некоторые руководители вузов не испытывают особого энтузиазма, размышляя о перспективах ЕГЭ?

По всей видимости, на то есть целых два ряда причин. И два ряда вопросов, на которые пока нет ответа.

Во-первых, это причины, которые относятся к содержанию самого единого государственного экзамена.

ЕГЭ предполагает тестирование. А тесты оправданы только тогда, когда из всех вариантов ответа можно выбрать только один – совершенно бесспорный. Такое возможно, когда сдается математика или какая-то из естественных дисциплин. Что же касается дисциплин гуманитарных, то здесь однозначный ответ можно дать далеко не всегда. Попробуйте, к примеру, однозначно ответить на такой расхожий вопрос из области русской литературы: «положительный» или «отрицательный» герой Евгений Онегин? Каждый из родителей помнит «основной вопрос философии»: что первично, а что – вторично? Он также точно помнит, чему его учили: материалист К.Маркс полагал, что первична материя, а идеалист Г.В.Ф.Гегель– что первично сознание. Какой ответ безусловно правилен? Это можно определить только тогда, когда известно, какая философия безусловно правильна. А сегодня такой безусловно правильной философии государством не определено…

Как обычно проходил вступительный экзамен по гуманитарным дисциплинам? Абитуриент рассказывал, какие ответы на поставленный вопрос ему известны, сопоставлял их, а затем выражал собственное отношение к проблеме. При этом он демонстрировал способность логически мыслить, умение находить аргументы в пользу той или иной точки зрения, предлагать собственное решение вопроса. Все это невозможно показать, сдавая экзамен в форме теста. Тест выявляет знание фактов , при этом обществознание или русская литература превращается в информацию . А информацией обществознание и литература отнюдь не являются. Они всегда соотнесены с мировоззрением человека. В демократическом же обществе единообразного мировоззрения для всех его членов быть просто не может.

Если рассматривать русскую литературу всего лишь как информацию, то тесты позволят выявить лишь знание абитуриентом дат жизни писателей, имен литературных героев и сюжетов произведений.

...

Кого убил Евгений Онегин?

– Татьяну

– Ольгу

– Ленского

Выберите нужное.

Но ведь не в знании «литературных фактов» подобного рода состоит знание отечественной литературы!

Еще древнегреческий мудрец Гераклит говорил по этому поводу:

«Многознание не научает уму».

А тест выявляет именно многознание, совершенно ничего не говоря об уме абитуриента.

Еще одно возражение против тестирования – особенно по гуманитарным дисциплинам – состоит в том, что оно заставляет всего лишь вспоминать готовое знание , которое ранее абитуриент не получил сам, а лишь воспринял от преподавателя или из книги и заучил. Если мы хотим отобрать в вуз живые автоматы, способные заучивать и воспроизводить прочитанное или услышанное, тогда тестирование – просто идеальное вступительное испытание.

Но если мы хотим вырастить специалиста, который способен сам вести поиск нового знания, то экзамен надо проводить иначе. На нем надо выяснить, насколько абитуриент сам способен решать проблемы, делать самостоятельные выводы, употреблять свой собственный ум. Значит, на вступительном экзамене надо выяснять не его способности к запоминанию, а способности к самостоятельному исследовательскому поиску. Стало быть, абитуриенту на экзамене надо предлагать задачу, решение которой он должен найти сам – без всяких подсказок. Интересен тут будет не только и не столько результат, сколько процесс самого поиска . Ведь важно выяснить качество рассуждений абитуриента, уровень и культуру его мышления.

Тест всего этого никогда не выявит, потому что в нем указываются только ответы. Остается неизвестным, как именно абитуриент пришел к ним. Никакие комментарии к ответу не предполагаются.

На вопросы теста абитуриент отвечает молча . Следовательно, невозможно определить, насколько он владеет речью. А ведь иногда его отбирают для обучения такой специальности, государственный стандарт подготовки по которой предполагает способность выпускника вести преподавательскую деятельность. Можно ли представить себе учителя (журналиста, специалиста по связям с общественностью, социолога, политолога …), который не может толком связать двух слов?

Конечно, такой человек «успешно» поступит, поставив в тесте нужные галочки или нарисовав нужные кружочки, но он наверняка получит «неуд» на первом же экзамене в сессию. Если быть последовательными, то и все последующие экзамены в вузе он должен сдавать только в форме тестов. Но тогда мы получим в итоге косноязычных гуманитариев, а преподавателей вообще можно будет заменить компьютерами с набором обучающих программ.

Таковы только некоторые вопросы, которые относятся к содержанию единого государственного экзамена.