Наулака - История о Западе и Востоке
Шрифт:
Киплинг не производил с виду большого впечатления. Он был невысок, сутуловат, носил сильные очки. Люди, знавшие его красавцев родителей, искренне за них огорчались. Но он обладал феноменальной работоспособностью (тот же Кей Робинсон писал, что, когда Киплинг от него ушел, ему пришлось взять на его место трех человек), и еще было в нем что-то такое, что заставляло людей перед ним раскрываться. Он словно бы знал все про всех и был поразительно достоверен в деталях. Но главное - умел передавать аромат страны, в которой жил, показывать обыденность для нее самых, казалось бы, необычных ситуаций и очень точно преломлять это через характеры. В некоторых его рассказах, собственно говоря, нет действующих лиц (к примеру, "Город Страшной Ночи") - и все же присутствует ощущение народа, страны, даже времени года. В других рассказах какое-либо необычное происшествие представлено как проявление повседневности ("В наводнение"). В третьих упор сделан именно на
И пишет он не только о людях, но и о животных, которых, так и кажется, понимает не хуже людей. Такие его рассказы, как "Моти-Гадж, мятежник", словно бы предсказывают будущие "Книги джунглей". Киплинг - писатель огромного охвата уже потому, что для него все части природы неразделимы. Он видит мир как единое целое. Может быть, поэтому никогда не утомительна его, возникающая, правда, не слишком часто, потребность возвращаться к одним и тем же людям и ситуациям. Заинтересовавшись каким-либо человеком или, точнее, человеческим типом, Киплинг испытывает желание увидеть его в разных ипостасях. Так, местная девушка Лиспет, воспитанная в пастерском доме, становится какое-то время спустя одной из героинь "Кима" - хоть и ненадолго, а полицейский Стрикленд, с которым мы впервые знакомимся в рассказе "Саис мисс Йол", так нас, читателей, никогда и не оставит, при том, что порой нам позволено будет всего лишь бросить на него беглый взгляд. Этот герой при всей мимолетности своих появлений - из самых любимых Киплингом, он ведь, подобно своему автору, способен, перевоплощаясь, становиться, по сути дела, то одной, то другой частицей Индии. Начальству это может не нравиться, но отказаться от этой способности и потребности значило бы для Стрикленда отказаться от себя самого. Он справедливо видит в этом самую свою суть.
Сказать про Киплинга, что он столько же индийский, сколько английский писатель, значило бы, конечно, погрешить против истины. Он взращен европейской культурой, неотделим от нее, и вклад его именно в английскую литературу очень заметен. Киплинг, к примеру, был одним из тех, кто помог формированию сравнительно нового для Англии жанра - рассказа, ибо эта страна, давшая миру Диккенса и Теккерея, находилась, если говорить о новеллистике, где-то на самых задворках не только Европейского континента, но и молодой Америки. Литературные познания Киплинга не слишком велики, но они целиком европейского происхождения. Он дополнял английскую литературу тем, чего ей недоставало, но источником его новаций отнюдь не была литература Востока. Индия принесла ему нечто другое - очень своеобразное восприятие жизни. Он смотрит на эту страну глазами европейца, но европейца, знающего ее лучше своей родины. И, конечно же, впитавшего что-то от индийского восприятия жизни. Он связан с Индией совершенно органически.
Впрочем, эта любовь к Индии имела свою оборотную сторону. Он мог критиковать английскую администрацию, но у него никогда не являлось и тени сомнения в том, что Индия принадлежит Англии и что британское владычество в высшей степени благотворно для этой страны. Ему не казалось нужным что-то менять в Индии. Он любил не просто Индию, но Британскую Индию. Менять что-то в укладе Индии? Но тогда это будет уже не та страна! А он привык именно к Индии своего детства и юности. Он очень много путешествовал, но в зрелые годы лишь один раз заглянул в те места, где вырос, - повидаться с родителями. Там для него время словно бы остановилось. Впечатлений тех, юношеских, лет хватило на всю жизнь. Все, что он написал потом не на индийском материале, уровнем ниже всего сказанного об Индии.
Впрочем, долгое время он оставался только рассказчиком. "Большая форма" ему не давалась. Но он стремился к ней... В 1889 году он, будучи уже прославленным "индийским" писателем, о котором успели прослышать в Англии, вступил на английскую почву. Это был к тому времени человек немало повидавший. Покинув Индию, он совершил длительное путешествие (деньги зарабатывал, посылая путевые очерки в "Гражданскую и военную газету"), встретился в Америке с Марком Твеном, своим любимым писателем, который успел его скоро забыть и вспомнить только в качестве прославленного во всем мире новеллиста. К тому времени о Киплинге писали уже как о классике. Английский критик Эндрю Лэнг так говорил о нем: "В книгах Киплинга были необычность, колорит, многообразие и ароматы Востока. Поэтому не приходится удивляться тому, что его литературная репутация выросла так же быстро, как таинственнее манговое дерево у волшебника". Что касается Оскара Уайльда, то он тоже не преминул отметить появление нового своеобразного писателя. "Чтобы растревожить нас сегодня художественным произведением, надо либо поместить нас в совершенно новую обстановку, либо открыть нам тончайшие движения человеческого сердца. Первое сейчас делает Редьярд Киплинг. Когда листаешь страницы его "Простых рассказов с холмов", кажется, будто ты сидишь под пальмой и жизнь проходит перед тобой в ослепительных вспышках вульгарности... Недостатки стиля этого рассказчика придают неожиданный журналистский реализм всему, что он нам сообщает. С точки зрения жизни, он репортер, знакомый с вульгарностью лучше кого-либо до него. Диккенс знал ее одежды и ее комичные проявления. Киплинг знает ее суть и ее серьезность".
Сравнение с Диккенсом - так ли это мало?!
Но о Киплинге пока что говорили всерьез только как о рассказчике. Первый его роман "Свет погас" был поразительно неудачен, хотя Киплинг, едва не потерявший в детстве зрение, был уверен, что пишет чуть ли автобиографическое произведение - это была история слепнущего художника, но на это накладывалось и другое. "Свет погас" был произведением солдафонским и неумелым, люди, влюбленные в рассказы Киплинга, испытывавшие к нему симпатию, старались просто об этом романе не вспоминать.
Впрочем, от мысли стать художником "большой формы" Киплинг не отказывался. Даже при том, что его порой называли просто хулиганом. Из двух сторон творчества Киплинга, отмеченных Оскаром Уайльдом, на время победила грубая, вульгарная, даже шовинистическая. Неоднородная природа творчества Киплинга проявилась достаточно рано. Но это не значит, что дурными сторонами все исчерпывалось.
Киплингу предстояло еще очень много сделать.
В 1890 году Киплинг познакомился с американским писателем и бизнесменом Уолкоттом Балестье, и они задумали совместно написать приключенческий роман "Наулака" - по названию таинственного индийского ожерелья, стоимость которого оценивалась в семьсот тысяч рупий. Американскую часть романа должен был написать Балестье, индийскую - Киплинг. В 1891 году роман был закончен, но дорабатывать его предстояло одному Киплингу. В конце 1891 года Балестье уехал по делу в Германию, заразился там брюшным тифом и умер. При том, что Балестье вложил в работу свою долю труда, роман считается принадлежащим перу Киплинга. На русском языке "Наулака" появилась в 1896 году в Санкт-Петербурге как приложение к журналу "Звезда". Издавалась она также в Москве, в издательстве Сытина, и в Ростове-на-Дону в одном и том же 1909 году, в Петрограде (издание Сойкина) в собрании сочинений Р.Киплинга.
"Наулака" была своего рода "вестерном" на индийском материале, причем истинная Индия отступала куда-то на второй план. Все действие разворачивалось при дворе некоего махараджи, в замкнутых пределах дворца. Читатель без труда обнаружит, насколько раздвинулись рамки повествования в "Киме", где действуют герои из самых разных слоев индийского общества, каждый со своим обычаями, представлениями и манерой поведения, где приключенческий сюжет не затмевает картину жизни целой страны и главной темой становится обретение духовности уличным мальчишкой. Приключений в этой книге тоже хватало, но они были совсем другого рода. Нет, роман "Ким" - это не "вестерн"...
"Наулаку" и появившегося много позже "Кима" отделяют друг от друга важные события в жизни Киплинга. Через пять недель после смерти Балестье он женился на его сестре Каролине, и они отправились в свадебное путешествие сначала в Канаду и США, а потом в Японию, где Киплинг узнал, что его банк лопнул и он разорен. Воспользовавшись кредитом, они вернулись на родину Каролины, в штат Вермонт, где надолго и осели. Потом удалось построить дом, который Киплинг назвал "Наулака". Он еще не знал в ту пору, что главной его книгой будет "Ким" и другие произведения ("Книги джунглей", "Просто сказки"), принесшие ему со временем звание лауреата Нобелевской премии.
Американский период жизни Киплинга был для него. как романиста, очень заметным. Там он написал роман "Отважные мореплаватели" - роман неважный, но все же многому его научивший. Это был роман не об Индии. Он осваивал новый для себя материал, учился сюжету и использовал свою редкостную природную наблюдательность.
Но главным для Киплинга было то, что он и сам за собой не знал. Он был редкостный выдумщик. Однажды американская детская писательница Мэри Элизабет Мейпс Додж, автор популярной книги "Серебряные коньки", попросила его написать об индийских джунглях - и воспоминания юности целиком его захватили. Так появилась "Книга джунглей", главную часть которой составляют рассказы о Маугли. Киплинг второй раз открыл себя - как автора рассказов о животных. Потом появятся "Просто сказки". Успех первой "Книги джунглей" был огромным. За ней последовала вторая. Теперь Киплинг был уже чем-то вроде мифотворца. Знаменитый канадский писатель-анималист Сетон-Томпсон сказал о "Книгах джунглей" так: "Поскольку Киплинг не обладает знанием естественной истории и не делает ни малейшей попытки ее изобразить и поскольку его животные разговаривают и живут как люди, эти рассказы не являются рассказами о животных в прямом смысле слова. Это удивительные, прекрасные волшебные сказки". В этом смысле "Книги джунглей" и смыкаются с киплинговскими "Просто сказками". Эти три книги составили главную славу Киплинга, хотя ранние его рассказы тоже не были забыты.