Наваждение Монгола
Шрифт:
– Я не думала, что совершаю непростительную ошибку.
Трясусь вся, бросаю взгляд на собаку, которая, застыв изваянием, смотрит на своего хозяина. Даже не верится, что секундами ранее этот неприступный зверь позволял мне себя гладить.
Утирает мои слезы подушечками пальцев.
– Ошибку совершил я, Алаайа, не плачь.
Запрокидываю голову и смотрю в раскосые глаза, я уже перестаю понимать, что творится между мной и этим мужчиной, почему так тянет к нему.
– Не накажешь Маршала?!
Задаю
Крупная ладонь ложится на мою шею, очерчивает венку, что пульсирует в бешеном ритме.
– Ты очаровываешь абсолютно всех, с кем оказываешься рядом. Мое маленькое оружие массового поражения.
Делает еще шаг в мою сторону, нависает и проговаривает практически мне в губы:
– Тебе идет быть одетой в мою вещь, – опускает руки на мои плечи, закутывает меня в пальто на манер пледа и тянет за ворот, заставляя преодолеть миллиметры, которые разделяют наши губы.
– Алаайа.
Шепот в самые уста прежде, чем жесткие губы сминают мои, пропуская ток по моим венам, забирая мое дыхание.
Он сжирает мой всхлип. Притягивает к себе, голова кружится, под закрытыми веками фейерверки рассыпаются и мне до жути хочется думать, что сейчас Монгол демонстрирует, что тоже тосковал по мне. Может, я сейчас чокнулась, но этот поцелуй, он другой. Надрывный какой-то, словно ему больно, словно он последний.
Почему такие мысли? Откуда в душе вместе с наслаждением рождается смятение и предчувствие чего-то?
От происходящего подкашиваются ноги, и я сама вцепляюсь за широкие плечи, чтобы не упасть, чтобы удержаться, так как этот мужчина становится якорем.
– Ты отвечаешь…
Чуть отстраняется и заглядывает мне в глаза. Алчный у него сейчас взгляд, голодный, и он разглядывает меня, опускает взгляд на мои губы, явно воспаленные после трения о его бородку.
Прищуривается. А я на дне раскосых глаз читаю отголоски боли. Не физической. Там наслаждение и страсть сплетаются воедино, и отравляются ядом контроля.
– Я не знаю, чего от тебя ждать, Гун. Ты пугаешь до дрожи. Ты дезориентируешь. Я ждала зверя, голодного, безумного, не умеющего чувствовать… и ты действительно такой, но порой мне кажется, что внутри тебя просто боль. Ты не самый плохой человек.
Смеется над моими словами. Открыто как-то. Между нами словно тонкая нить зарождается, хрупкая, прозрачная, которую он может разорвать в одно мгновение.
Что-то изменилось. Я это просто просекаю внутренне.
– Ты ведь не убьешь пса?
Спрашиваю с надеждой, пока его пальцы путаются у меня в волосах. Тянет локоны, наматывая на кулак, причиняя боль, которая неожиданно сладкая, тягучая.
Я в его зрачки всматриваюсь,
И о чем я думаю?!
– Я виновата, сама к Маршалу полезла…
– Опять твои оправдания, Ярослава. Ты привыкла за всех отдуваться?
Улыбаюсь тонкой шутке. А он смотрит на меня, не моргает даже, и в этих тигриных глазах я начинаю различать отблески чувств. Пока не понимаю, но ощущаю четко, что там, за янтарем этих глаз, живет зверь, скалящийся, дикий, он сжирает Гуна изнутри.
– За что именно ты мстишь? Что сделал мой неудавшийся жених?
Слишком глупо, опрометчиво, но я задаю вопрос, который раздается раскатом грома над моей головой.
Меняется в лице, опять все эмоции сшибает, остаются только жажда и злость, опускает руку вдоль моей спины, тяжелая ладонь застывает на копчике и подталкивает меня еще ближе, вжимает в себя, дает прочувствовать, как именно реагирует. Щеки обдает жаром смущения.
– Хочешь услышать правду? Узнать подробности, чтобы перестать считать меня дьяволом?
Нагло вскидывает бровь, перечеркнутую шрамом.
– На мгновение мне показалось, что у тебя все же есть сердце, чувства и что тебе больно.
Натягивает мои волосы сильнее, а у меня дыхание останавливается. Прикрываю глаза и расслабляюсь в его руках. Между нами искрит сильно, я чувствую его желание и отвечаю подсознательно.
Мои пальцы сами ласкают его скулы, очерчивают и проскальзывают по колючему выбритому виску.
– Посмотри на меня, Алаайа, – хриплый голос царапает слух и веки сами распахиваются.
Прикусываю губу, стоит нашим взглядам встретиться.
– Что ты задумала?
Спрашивает резко и его глаза темнеют, оттенок становится чайным. Меня до костей пробирает от холода, которым он обдает.
– Я… я не знаю…
Отвечаю робко и пугаюсь своих чувств, подаюсь к нему и прячу лицо в изгибе шеи, вдыхая его аромат. Терпкий. Пьянящий. Порочный.
– Ты лжешь.
– Я… просто хочу домой… – отвечаю сипло.
Меняется в лице, отшвыривает меня так, что я чуть не грохаюсь на землю, а мне хочется крикнуть, чтобы опять обнял, чтобы прижал к себе.
Черт.
– Неплохая попытка, Ярослава.
– Ты про что?!
– Решила проявить женскую хитрость? Стать податливой? Чтобы что?!
Этот вопрос рявкает так, что у меня в ушах звенит. И я улыбаюсь.
– Действительно. Что за помутнение на меня нашло, что начала искать ласки и защиты у человека, который меня украл?!
Не отвечает на мою реплику. Злость берет и я кричу в ответ:
– Я хочу узнать, что с моим братом, семьей, понял?! И если для того, чтобы ты, наконец, меня отпустил домой, мне нужно…