Навеки-навсегда (Навсегда в твоих объятиях) (Другой перевод)
Шрифт:
— Тир, — ласково заговорила Зина, чтобы польстить его уязвленной гордости. — Может, ляжем и поговорим спокойно… О нас. Я вас совсем не знаю… Но очень хочу узнать.
Напряженный смешок сорвался с губ Тирона, и он долго смотрел на потолок, стараясь собраться с мыслями, однако чувствовал себя зверем в клетке собственных желаний, которые сам отказывался удовлетворить. Эта женщина просто хочет лечь с ним в постель… И поговорить!
— Зина, Зина, — застонал он, — вы все во мне выворачиваете наружу. Превращаете ночь в пытку, день — в ад, а потом начинаете шептать нежности. Разве я могу сказать «нет», когда вы привязали
Зинаида ждала, пока он поднимет на нее глаза, а потом тихо прошептала:
— Клянусь честью, Тирон, я не желала вам зла… Я выбрала вас, но не хотела привязывать к себе против воли.
Тирон тяжело вздохнул, но поддался ее уговорам и показал на кровать, все же опасаясь, что не сможет лежать рядом и не прикасаться к ней.
— Мы можем поговорить, Зина, а лучше — заснуть.
Он намеренно сделал глубокий вдох, словно собирался нырнуть в огромную волну, и подошел к кровати, не спуская глаз с девичьей фигурки, когда та забиралась под простыню. Сначала Зина отвернулась, а когда Тирон лег рядом, повернулась к нему лицом, словно ожидая откровений.
Райкрофт лег на живот, чтобы обезопасить себя, и задул свечи. Слава Богу, он не видит ее глаз, за которые готов отдать все.
— Давайте спать, — спокойно прошептал он. — В последнее время я совсем мало отдыхал и очень устал.
— Как пожелаете, Тирон, — ласково ответила Зина, радуясь его тону.
Он натянул одеяло, и она с удовольствием придвинулась, радуясь, что муж рядом.
Глава 20
Когда солнце взошло за деревьями и осветило город, Тирон очнулся от волшебного сна и постепенно осознал, что не все в нем было фантазией. Рядом лежала теплая, настоящая, живая женщина. Чуть испугавшись реальности, полковник открыл глаза, почти ожидая, что Зинаида уже проснулась и преднамеренно провоцирует его. Она устроилась рядом, голова лежала на его подушке. Тирон через плечо наблюдал за точеным профилем и вслушивался в мерное дыхание.
Зина непроизвольно положила руку на мужа, из-под рубашки виднелась грудь, оживляя те мечты, которые он видел в сладких грезах. Стройное бедро тесно прижималось к мужскому телу. Потребовалось усилие воли, чтобы сдержаться в присутствии столь желанной женщины, так манящей его.
Тирону показалось, что его привязали для пытки шелковыми нитями и довели плотское желание до невыносимого предела. Нагота жены так действовала на него, что жажда справедливого возмездия за причиненное зло исчезла без следа. Хотелось просто поддаться чувству и утвердить законные права мужа.
Согласно воле государя и обряду венчания, Тирон был связан с Зиной неразрывными узами. Но клятва, данная себе, заставляла сдерживаться, хотя момент для соединения душ выдался весьма подходящий и до счастья — рукой подать. Стоит только чуть-чуть поменять позу.
Полковник еще не имел возможности так близко рассмотреть Зину и теперь наслаждался зрелищем. В ее внешности он не видел черт коварной соблазнительницы, которая так ловко воспользовалась доверчивостью умудренного опытом мужчины. Перед Тироном лежало хрупкое, невинное создание, при виде которого таяло сердце.
Рассматривая жену при дневном свете, Райкрофт удивлялся ее красоте. Все в этой девушке говорило о молодости, свежести, жизненной силе,
Так перед Тироном представала сама жизнь в ее лучшем воплощении. Мягкие губы невинно приоткрылись и были готовы принять страстный поцелуй любовника. Если бы полковник не держал себя в руках, то тут же вкусил бы их сладость. Исходивший от тела запах напомнил Тирону уже знакомый сладкий аромат ее груди. Не нужно было обладать богатым воображением, чтобы представить, какую радость он испытает, когда их тела сольются.
Проблема состояла лишь в одном: Райкрофт не имел права вкусить удовольствие, находившееся от него на расстоянии вытянутой руки.
Видимо, Зинаида прижалась к мужу во сне, чтобы согреться, так как простыня и одеяло свалились на пол, и теперь, в прохладной комнате, ее прикрывала лишь ночная рубашка, обшитая кружевом, да и та задралась, обнажив ноги. Это показалось мужчине, настроившему себя на воздержание, невыносимым.
Тирон никогда не удовлетворял свою страсть ни с уличными женщинами, ни с женами иностранных офицеров, приехавших в Россию. Одна из них особенно добивалась его внимания — Алета Вандерхаут. Сорокавосьмилетний генерал Вандерхаут, должно быть, прекрасно знал о чувствах своей супруги к молодому красивому полковнику.
Тирон много раз давал ей отпор, ссылаясь на занятость. Он действительно много времени посвящал службе, а каждая свободная минута была заполнена мыслями о Зинаиде и о том, как завладеть ею. Теперь она стала его женой, лежала рядом, но несчастному полковнику приходилось сжимать от злости зубы и сдерживаться.
Если бы Райкрофт внимательнее проанализировал свои собственные чувства и мысли, то понял бы, что все дело в раненом сердце и оскорбленной гордости. Княжна нанесла ему удар ниже пояса. Но когда его глаза ласкали тело женщины, воспоминания о ее проступке тускнели.
Полковник добивался Зинаиды, как драгоценного сокровища, и, не замани она его в сети, он вряд ли мог рассчитывать на брак со столбовой дворянкой. Он оценил огромную силу воли и ум, благодаря чему ей удалось разрушить происки Тарасовых. Все это полковник отлично понимал.
Тирон бы безумно страдал, если бы ее свадьба со стариком состоялась, и теперь сомневался, стоит ли изображать из себя оскорбленного. Не лучше ли признать княжну супругой «де-факто»? Она красива, темпераментна, умна и очаровательна. С такой женой не соскучишься, даже в возрасте князя Дмитриева и при наличии дюжины наследников. Наверное, глупо мстить за содеянное.
Решив больше не истязать себя, Тирон попытался подавить сластолюбивые мысли, иначе придется полностью капитулировать. Он осторожно отодвинулся, вскочил с кровати и выпрямился, тут же обругав себя за нетерпеливость. Внезапная раскалывающая боль пронзила голову, словно ее сдавили клещи. Прижав обе руки к пульсирующим вискам, полковник подождал, пока немного придет в себя, и поплелся в туалетную, где ополоснул голову и плечи ледяной водой. Надев бриджи и цивильную одежду, так как предстоял день отдыха, Тирон вернулся в спальню и опять позволил себе полюбоваться девушкой. А потом поднял простыню и одеяло с пола и бережно накрыл ими спящую жену.