Найденыш
Шрифт:
– Сейчас выспимся, а вечером проберемся в город. Мычка сказал, тут недалеко.
– А почему не сейчас?
– поинтересовался пещерник. Он с силой взмахнул секирой. Лезвие сверкнуло молнией, с воем вспороло воздух, замерло, наставленное в сторону воображаемого противника.
– Спать удобнее ночью, да и по лесу - сподручнее, когда светло...
Мычка, что последние мгновения к чему-то напряженно прислушивался, жестом оборвал товарища, указал вверх. Шестерня, едва успел поднять голову, чтобы заметить мелькнувшую над деревьями массивную тень. Сосны рассерженно загудели, на головы посыпалась хвоя и мелкие веточки, слуха коснулся знакомый гул, но быстро затих, растворившись в шумах леса.
Мычка покачал головой, сказал задумчиво:
– Это, уже третья за сегодня. Либо, где-то неподалеку походит воздушный путь, либо, они кого-то ищут.
Шестерня отмахнулся, сказал беспечно:
– И пусть себе ищут. Или вы боитесь, что сквозь кроны разглядят? Так, сами недавно летали - ничего ж не видно!
– Это днем не видно, а ночью на огонь сбегутся со всех окрестных земель, - назидательно сказал Мычка.
– Поэтому, пока есть возможность, нужно отдохнуть. К тому же, мы в чужом краю, и если сейчас все спокойно, к вечеру могут повылазить такие существа, что об отдыхе придется забыть.
Услышав последние слова, Шестерня посерьезнел, начал настороженно оглядываться. Улыбнувшись уголками губ, Мычка улегся на спину, закинул за голову руки и смежил глаза. Следом за ним, сморенная сном, улеглась и Себия. Над лагерем повисла тишина, прерываемая лишь тихим скрипом доспеха, напуганный словами вершинника, Шестерня продолжал вертеться, высматривая за деревьями чудовищ, да надтреснутым кряхтением Золы - не дождавшись пока балахон окончательно высохнет, маг закутался в одежду и теперь ворочался, ощущая холодные прикосновения влажной ткани.
Прогоревшее бревно развалилось, выбросив фонтан искр, рассыпалось мерцающим цветком углей. Потянувшись до хруста в суставах, Шестерня сел, осоловело осмотрелся. Подтянутый и бодрый, Мычка расхаживает вокруг, что-то высматривая в хвое, Дерн, по своему обыкновению, перебирает горшочки с зельями, по очереди, осматривая каждый, выискивает мельчайшие трещинки, и плотно оборачивая листьями лопуха, осторожно опускает в котомку.
Ощутив напряжение в животе, Шестерня с кряхтеньем поднялся, двинулся к ближайшим деревьям, но под ноги попало мягкое, с воплями задергалось, обратилось Золой. Маг вскинулся, рявкнул, обращаясь к оторопевшему от испуга пещернику:
– Куда прешь, пещерное племя, совсем глаза потерял?
Держась за сердце, Шестерня произнес, заикаясь:
– Так темно ж, не видно ничего.
– Он поднял руку, указывая вверх.
Зола задрал голову, мельком взглянув на потемневшее небо, где подслеповато подмигивали первые звезды, успокаиваясь, проворчал:
– Тебе-то, что до того? Что днем, что ночью видишь одинаково.
Заворочалась, просыпаясь, Себия, блеснув багровыми отсветами углей в глазах, спросила с зевком:
– Я что-то пропустила?
Обрадовавшись неожиданной помощи, Шестерня скороговоркой произнес:
– Нет, нет, что ты! Зола, как раз, начал рассказывать одну жутко интересную историю...
– не договорив, он засеменил в лес, откуда, мгновение спустя, донесся гулкий вздох облегченья.
Проводив задумчивым взглядом пещерника, девушка с интересом воззрилась на мага, но тот, лишь недовольно морщился, потирая оттоптанную руку, и не спешил тешить товарищей рассказами, и Себия с разочарованием отвернулась.
Поужинали остатками обеда, предварительно подогрев мясо в угольях. Зола попытался было подкинуть дров, но Мычка перехватил, уже летящее в костер, полено, покачав головой, указал на небо, где в этот момент, ненадолго закрыв звезды, пронеслась продолговатая тень ладьи. Больше никто не пытался развести огонь, и вскоре, затоптав уголья, путешественники уже двигались через лес, беззвучно ступая по пружинящему ковру хвои.
Лес закончился, деревья разом отступили. Впереди, испятнанный россыпью огней, раскинулся город: по защитной стене движутся серые тени охраны, на башенках, подсвеченные пламенем костров, темнеют силуэты баллист.
Всмотревшись в застывшие у ворот фигурки воинов, с длинными копьями на перевес, Шестерня с сомнением произнес:
– Вы, по-прежнему, настаиваете на том, чтобы пройти ночью?
– Конечно, - задорно произнесла Себия.
– Но будь я проклята, если мы воспользуемся вратами!
Мычка одобрительно кивнул, Шестерня досадливо крякнул, а Зола глухо произнес:
– Этого я и боялся.
– Может, составим план?
– предложил Дерн.
– Пробираясь ночью в чужой город, хотелось бы избежать непредвиденных случайностей.
Себия отмахнулась, бросила снисходительно:
– План..., кому он нужен.
Сорвавшись с места, девушка проворно двинулась в сторону города, остальные поспешили следом. Сперва, Себия направилась к главным воротам, но едва спутники начали нервничать, предполагая неизбежное объяснение с сурового вида стражами, подземница резко свернула в сторону, в последний момент, избежав пристального внимания гвардейцев. Дерн, лишь покачал головой, а Мычка, едва заметно выдохнул, но вслух не высказался никто, наемники доверяли спутнице и старались не отвлекать внимание проводницы неуместными комментариями.
Городская стена выступила из сумрака черной тенью, еще мгновение назад, над головой нависал полог из сияющей звездной паутины, а теперь, часть неба исчезла закрытая каменной кладкой.
Шестерня окинул взглядом бугрящуюся выступами поверхность, сказал уважительно:
– Серьезная постройка, с наскоку не преодолеть.
Себия хмыкнула:
– От свиней изгородь - и то лучше будет.
Едва слышно шелестнул плащ, гибкая фигурка исчезла из виду, а немногим позже, сверху упал конец веревки, дернувшись, застыл. Глядя на приглашающе белеющую полоску, Шестерня взъерошил бороду, задумчиво произнес:
– И по этой ниточке я должен...
Мычка звучно хлопнул пещерника по плечу, шепнул насмешливо:
– А ты попроси Дерна подстраховать. Коли и сорвешься, то прямо в ручки. А они у болотника, ха-ха, мягкие.
Мычка взлетел по веревке, перевалившись через край, исчез из виду. Покряхтев, следом полез Зола. Проводив мага взглядом, Шестерня повернулся к болотнику, взглянул выжидательно, но Дерн не повел и бровью, и тяжело вздохнув, пещерник принялся карабкаться по веревке. Последним полез Дерн. Дождавшись, когда затихнет пыхтение пещерника, болотник взялся за веревку, в сомнении подергал, но утонувшая в широченной ладони нить держала прочно, и Дерн подтянулся.