Найди меня в темноте
Шрифт:
Кэрол, натянутая, как струна, замерла у окна, делая вид, что ей чертовски интересно то, что происходит на лужайке. Только Аб и Розита кажутся спокойными. И быть может, еще Мишонн. Которая, как он подозревает, только ради Бэт и пришла сюда, в этом дом. Дом Граймса.
Да и с какого хера нервничать сейчас Абу и его латиночке? Они никогда не были семьей Бэт. Той, что бросила ее живой в машине посередине лесной дороги на растерзание стаду ходячих…
– Она… никогда не… простит мне! Особенно сейчас. Когда поймет… что я обманула ее.
Рыдания Мэгги действуют на него раздражающе. Потому
А когда увидел долбанную пожарную машину, вообще потерялся на хер в коридорах своего сознания на какое-то время. Возвращаясь в прошлое к еще одной своей потере. Охренеть…
Но в тот день, когда они вернулись к той долбанной машине, когда наконец сумели это сделать, все было иначе. Как никогда ясно он понимал то, что видел перед собой.
Разбитая множеством шаркающих и выворачивающихся ног земля на несколько метров вокруг дороги. Одинокий автомобиль на заляпанном кровью и грязью асфальте, каким он всегда бывает после прохождения стада. Распахнутые дверцы. Кровь. Много. Много крови на заднем сидении.
Это его кровь на этом сидении. Это именно его кровь, которая медленно сочится из него невидимыми струйками.
Он закрывает глаза, пытаясь обуздать эмоции, которые рвут его грудь сейчас, и понимает, что не может. Что темнота затягивает его. Всасывает его. Чтобы заполонить каждую клеточку его тела.
Потому что как иначе объяснить то, что происходит потом?
Еще недавно на похожей дороге у похожего автомобиля он был готов отдать свою кровь за Рика, а на этой он с трудом сдерживает себя. Потому что у него буквально крутит мышцы вцепиться Рику в горло и сжать его изо всей силы. Ведь это именно Рик бросил Бэт в этой самой машине.
Живую. Дышащую. Пусть на самом краю жизни… но твою мать! Живую!
«Ты мой брат…»
Ярость клокочет в ушах, заглушает все своим шумом. Даже истерические рыдания Мэгги и всхлипывания Ноа, который уселся прямо у автомобиля. Рик ходит озадаченно вокруг и хмурится. И приговаривает: «Этого не может быть! Не может быть!» Остальные все просто замерли в растерянности и горе. Понимая, что значит, эта картина перед их глазами.
«Ты мой брат…»
– Я обещаю тебе… Посмотри на меня! Посмотри на меня, Дэрил! Ты не можешь поехать в Грейди. Только не ты. После того, что случилось – нет! Это ее единственный шанс. Потому что мы не довезем ее до Ричмонда, а вот до Грейди можем. Отпусти ее. Ради нее самой. Доверься мне. Ты мне веришь? Ты мне веришь?
– Хорошо, - соглашается он тогда. Потому что они все смотрят на него, и он чувствует себя так, словно он отнимает у Бэт единственный шанс остаться в живых. Потому что Рик не может быть не прав. Особенно после того, как Дэрил уже ошибся, решив пойти против плана Граймса по поводу нападения на копов в госпитале. – Хорошо. Я тебе верю.
Отрывает ее от себя. С корнями. Оставляя на месте этих корней кровоточащие раны. Вручает Рику свое сердце. Сам бережно укладывает на заднее сидение автомобиля, стараясь лишний раз не тронуть эту страшную рану. И он все никак не может выпустить ее маленькую ладошку с аккуратно подстриженными ногтями.
Как ты умудряешься, Грин? В мире долбанный апокалипсис. Везде грязь и чернота. А у тебя такие чистые руки и подстриженные ногти…
Бэт…
Он в последний раз гладит эту маленькую ладонь и захлопывает дверцу. Рик кивает ему, глядя в глаза, и садится в кресло водителя. Рядом Мишонн. И Ноа на заднем сидении.
И он долго смотрит вслед этому автомобилю. Не ощущая ладони Кэрол на плече.
– Все будет хорошо, - говорит она ему, но он даже не поворачивает головы в ответ, глядя на удаляющиеся точки сигнальных огней. Вслед своему сердцу, которое все дальше и дальше от него.
Которое Рик проебывает на этой самой дороге спустя пятнадцать минут.
«Она мертва…? – Нет, она просто исчезла»
========== Глава 8 ==========
Твою мать… Твою мать…
Она никак не может успокоиться. Слезы все льются и льются. Словно где-то открыли шлюзы, и они хлынули пусть и спокойным, но потоком.
Как там сказала доктор? Неспособность контролировать эмоции при чрезмерном возбуждении? Именно! Эмоциональная нестабильность…? Именно, твою мать!
Бэт вспоминает глаза Мэгги, когда кричала на нее недавно на крыше. Ее дрожащие губы. Ее поникшие плечи. Словно на нее с размаху опустили тяжелую плиту, придавившую вниз. Бэт не помнит, чтобы у Мэгги когда-либо были такие глаза. Даже когда они не знали, выживет ли папа после того, как у него отняли ногу. Даже когда по тюрьме пошла волна непонятного заболевания, выкашивающего обитателей, словно фермер спелые колосья в пору жатвы. Даже когда заболел Гленн.
И Бэт изо всех сил пытается не думать о том, что сама была виной этому состоянию. Пытается не вспоминать, что кричала тогда. Как ранила больно, не замечая, что эти раны отражаются на ней же.
Совсем как с Дэрилом…
– Почему вы везли меня обратно в Атланту, Мэгги? – сначала спрашивает тихо и спокойно. Словно ее вовсе не волнует ответ на этот вопрос.
Долбанный вопрос, который не дает ей покоя с тех самых пор, как она вышла в конце зимы на ту самую машину на дороге. Она тогда сидела у этой машины слишком долго, пытаясь воскресить в памяти то, что приходило в голову резкими вспышками или звуками. Слишком.
И именно у этой машины к ней вышли Охотники…
А потом что-то такое мелькает при этом в глазах сестры, что Бэт буквально срывается, хотя пытается отчаянно держаться за остатки былого спокойствия. Начинает выкрикивать то, что когда-то мелькало в голове обрывками мыслей. Осколками обиды.
– Почему вы не похоронили меня тогда, Мэгги? Не закопали сразу же?! Глубоко в землю. Чтобы ходячие не достали меня, не разорвали меня, беспомощную и беззащитную! Живую! И тогда бы я … когда умерла бы в земле…. только не от выстрела в голову, а от потери крови… или от долбанной лихорадки…или когда задохнулась бы от нехватки воздуха… Не важно уже от чего, потому что… я бы тогда не смогла бы… ходить, когда превратилась бы! Почему вы не закопали меня, чтобы я не шлялась где-то в одном желании сожрать кого-нибудь?