Найти то, не знаю что…
Шрифт:
Впрочем, какая уж там логика, если речь идет о суициде.
Надо полагать, в своем воображении самоубийца уже обитал в виртуальном мире с его обманчивыми отражениями.
Омельев даже не осознавал, что одной из сцен разыгрываемой им трагедии стала помойка – он просто не замечал этих мусорных контейнеров, выкрашенных зеленой краской. Не пугал его и извилистый путь к Аничковому мосту. Он убеждал себя, что выдержит последнее испытание, свидетелями чего станут многочисленные прохожие, в том числе туристы, включая зарубежных, а само событие попадет в сводку городских новостей и на странички Интернета.
Лирика всё это, вздохнул Пережёгин.
Скорее всего, старый химик прав: Омельев имел слишком слабую волю, чтобы собственной рукой оборвать нить своей жизни. Профессор знал, о чем говорит, он сам из той же породы.
Притом, что Аничков мост по своим конструктивным данным отнюдь не гарантирует успешного суицида. Высота его ничтожна, до воды рукой подать. Разве что промокнешь, да наглотаешься вредоносных бацилл.
А запланировать прыжок с таким расчетом, чтобы удариться головой о нос выплывающего из-под моста катера, – нечто из области компьютерных игр. То есть, в киберпространстве – сколько угодно, а вот в реальной жизни – шиш с маслом.
Но ведь произошедшая драма могла иметь совершенно другое толкование.
Предположим, Омельев попросту заигрался.
Он предполагал сжечь только с десяток верхних картин, а затем раскидать костер и снова перенести уцелевшую массу в свое жилище.
Ну, вот была у человека душевная потребность в деяниях такого рода!
А «Банковский мостик» он передал накануне Виноградову из опаски, как бы картина случайно не пострадала в кутерьме. Рассчитывал забрать ее уже завтра под каким-либо благовидным предлогом.
Вот пламя взметнулось высоко, и тут Омельев краешком глаза увидел курьера мафии, который выходил из-под арки.
Омельев страшно боялся этого человека, и то обстоятельство, что курьер явился раньше обговоренного срока, ввергло художника в состояние священного ужаса.
Он живо представил, что курьер уже побывал в его комнате и, не найдя там ни одной картины, отправился на поиски живописца, узнав от соседей, что тот перетащил свою «мазню» к помойке.
Значит, сейчас, прямо у костра, начнется допрос с пристрастием.
А у него, Омельева, нет убедительного ответа на вопрос, зачем он отдал драгоценный заказ чужому человеку.
Совершенно потеряв голову, он бросился бежать через дворы и переулки, кружным путем, к Невскому проспекту, надеясь укрыться, раствориться в многолюдной толпе.
Через четверть часа он поверил, что обманул погоню.
И тут, на Аничковом мосту, к нему подошли двое – курьер и его помощник.
Они непринужденно оттеснили художника к перилам, закрыв его от прохожих своими широкоплечими фигурами.
В желтых глазах курьера Омельев прочитал приговор. Он понял, что прямо здесь, на мосту, не сходя с места, они заставят его сказать, кому он передал картину, а затем убьют его так тихо, что никто из беспечных прохожих не обратит на его смерть внимания до тех пор, пока труп не рухнет на асфальт.
Омельев стоял спиной к перилам.
Он увидел, как с той стороны под мост входил большой прогулочный катер. Пассажиры расположились на нижней палубе, а верхняя, достаточно широкая, площадка была пуста.
В недавнем сериале преследуемый беглец прыгнул с моста примерно на такой же катер, и спасся.
Надо решиться. Это его шанс, ниспосланный судьбой.
Катер пройдет под мостом быстро. На счет «пять» надо прыгать. Эти тупые мордовороты даже не успеют сообразить, что произошло. А он, оказавшись на катере, позвонит в полицию и попросит помощи. Ну, на счет «пять»!
Омельев прыгнул, но, увы…
Тайна «Банковского мостика» оказалась похороненной на два года.
Пережёгин недовольно крякнул.
– Ладно, хватит сочинять, писатель, – сказал он себе. – Та же компьютерная игра, только под другим соусом. Тебе это нужно? Ты ищешь вещь, и ты почти нашел ее. Быть может, уже завтра она будет в твоем распоряжении.
Направившись к центральной арке, он достал мобильник и набрал номер:
– Ирина Сергеевна? Да, Пережёгин. Здравствуйте! Я сейчас нахожусь в районе Невского и рассчитываю через полчасика добраться до своей конторы. Приезжайте, есть интересные новости. Нужно посоветоваться. Подробности при встрече. Ну, всё, жду!
Глава 10. ЛОГИКА СОБЫТИЙ
Виноградова примчалась через пять минут после того, как Пережёгин расположился за своим столом.
Ее серые глаза горели внутренним светом.
– Ну, рассказывайте! – с порога воскликнула она.
– Только давайте без излишних эмоций, – сощурился он. – Не люблю, знаете ли, суеты. День и без того жаркий. Присаживайтесь к столу, отведайте кофе, который я только что приготовил для нас обоих, возьмите свои нервы в руки, и уж тогда приступим к беседе.
– Судя по вашему виду, новости у вас позитивные, – заметила она, умеряя всё же свой пыл.
– Для начала возвращаю вам это, – он запустил руку в карман жилета, висевшего на спинке соседнего стула, и выудил оттуда золотые часы. – Полагаю, те самые?
– Да-да. Вот характерная царапинка на стекле, а на обратной стороне – строгое пожелание… – Она подняла на эксперта глаза: – Петр Мефодьевич! То, что вы нашли их так быстро, подобно чуду. Не спрашиваю, где и у кого они были, это неважно. Главное – вы их нашли. Теперь я абсолютно убеждена в том, что вы, руководствуясь вашим чудодейственным методом, найдете еще и картину и спасете моего мужа. Что мне делать с часами?