Найти то, не знаю что…
Шрифт:
– Забирайте их с собой. Вернете мужу, когда сочтете нужным.
– Хотелось бы поскорее…
– Однако перейдем к делу, – крякнул Пережёгин. – Скажите, вам известно, что в той самой коммуналке, где обитает тетушка вашего мужа, прописан еще и некий профессор химии, Вадим Эдуардович Усиков, близкий родственник Дины и Ключника?
Глаза у нее округлились:
– Родственник Дины и Ключника? Людей, укравших картину? В той же коммуналке? Это просто какая-то мистика… – Она энергично помотала своими кудрями: – Нет, фамилии жильцов коммуналки мне неизвестны, как и их профессии. Я никогда и ни с кем не вступала там в беседу, за исключением, разумеется, Елены Дмитриевны и этого несчастного художника. Хотя некоторые лица, с которыми сталкивалась в коридоре, конечно, помню.
В порыве эмоций она стукнула ладошкой по столу:
– Но ведь это многое
Пережёгин откровенно любовался ее способностью быстро ухватывать суть.
– Знаете, Ирина Сергеевна, если бы я имел возможность взять на работу секретаря, то, в первую очередь, предложил бы эту должность вам.
– Спасибо за доверие, – кивнула она. – А я ответила бы, что согласна помогать вам, в меру моих скромных сил, даже без вознаграждения. Нет, правда. Давайте обсудим ваше предложение, но позже, когда всё закончится.
– Позже, так позже, – ответил он. – Тем более что уже пора вернуться к нашим баранам. Я тут пытался реконструировать ход событий, но концы с концами у меня опять не сходятся. Давайте попробую еще раз. Слушайте внимательно. Итак, Интерпол сообщил нашей полиции, что, по их данным, цепочка, по которой двигалось похищенное ценное полотно под названием «Маки», оборвалась на Омельеве. Человек этот погиб два года назад, предположительно покончив с собой. Но действительно ли это был акт суицида? И куда подевались «Маки»? Фамилия «Омельев» ни о чем не говорила нашей полиции, не фигурировала ни в одной сводке. Чтобы начать поиски пропавшей картины, которая, скорее всего, уцелела, требовалось установить связи, круг знакомых художника. Одна группа сыщиков отправилась по месту жительства Омельева, вторая – к его собратьям по творческому цеху, уличным художникам. Нас эта вторая группа не интересует. Сосредоточим свои мысленные усилия на первой. К досаде сыщиков, коммунальная квартира оказалась слишком уж многолюдной. Тем не менее, они планомерно начали свою работу, установив определенную очередность бесед с жильцами. Так уж получилось, что в числе первых опрошенных оказалась Елена Дмитриевна Яковлева, тетушка вашего мужа. Поняв, что полицию по какой-то причине интересует круг общения Омельева, тетушка не назвала имя своего горячо любимого племянника, рассудив, что его встречи с художником носили эпизодический и даже вынужденный характер. Но как только стражи закона оставили ее в покое, она тут же позвонила Алексею, сообщив о полицейском десанте, как и о том, что жильцов расспрашивают о знакомствах Омельева и еще о какой-то его картине под названием «Банковский мостик». Ваш муж, в свою очередь, подумал, что в картине, столь настойчиво навязанной ему Омельевым, кроется, очевидно, какая-то загадка. Он решил разобраться в ситуации, но вместе с вами. Так получилось, что домой он приехал первым, увидев лишь пятно на стене вместо картины. «Банковский мостик» исчез. – Хозяин кабинета посмотрел на посетительницу: – Я правильно излагаю? Ничего не упустил? Ничто не вызывает возражений?
– Ваша логика безупречна, Петр Мефодьевич. Думаю, события развивались именно так.
– Тогда идем дальше и возвращаемся в коммуналку – этот «Вавилон», по характеристике профессора Усикова. Наконец, очередь дошла и до него. Именно Усиков порадовал сыщиков, сообщив им о том, что Омельев, накануне своей гибели, подарил картину «Банковский мостик» вашему мужу.
– Но откуда он мог знать?! – воскликнула Виноградова.
– Благодаря случаю. Усиков видел, как на выходе из коммуналки Омельев вручил вашему мужу завернутое в бумагу полотно, повторяя при этом его название. Не вините старика в том, что будто бы из-за него пострадал ваш муж. Усиков не в теме. Он не знал, что «Банковский мостик» имеет второе дно. Полиция задавала ему вопросы, он отвечал всё, что помнил, только и всего.
– А затем позвонил своим родственникам – Дине и этому ужасному Ключнику, да?
– Несомненно. Но поскольку он был не в теме, то просто поведал, что в «Вавилон» нагрянула полиция, которая расспрашивает о «Банковском мостике» Омельева, и что он, Усиков, как законопослушный гражданин, сообщил стражам закона интересующую их информацию. А теперь предположим, что Ключник, или Дина, или они оба – в теме. Но им тоже было неизвестно, куда подевался «Банковский мостик». И вдруг они получают точную наводку, причем от кого, – от собственного родича Усикова, который носил эти сведения
– Вроде бы, да. Но я чувствую, что у вас припасена какая-то подковырка.
– Да уж, – вздохнул Пережёгин. – Давайте, однако, реконструируем еще и действия полиции. Итак, сыщики получили важнейшую наводку. Далее им следовало ехать, как можно быстрее, к вашему дому, Ирина Сергеевна, подниматься в вашу квартиру, предъявлять документы, затем изымать для проверки «Банковский мостик», а с хозяев брать подписку о невыезде. Правда, сначала требовалось, так же, как Ключнику и Дине, установить ваш домашний адрес. Но, сами понимаете, для полиции это не проблема. О том, что жиличка Яковлева приходится Виноградову теткой, и что адрес племянника у нее имеется, сыщики, конечно, знать не могли. Затем – некоторые формальности. Внезапно открывшиеся факты надо было обговорить с начальством, получить постановление на изъятие картины, ну и так далее. В этой ситуации, чисто теоретически, Ключник и Дина могли опередить полицию, в чем я лично глубоко сомневаюсь. Но вот вас с мужем, Ирина Сергеевна, эта парочка опередить не могла никак. Притом, что по наблюдению ваших бомжей, Ключник провел довольно продолжительное время в вашем дворе, поджидая Дину. Вот тут у меня концы с концами не сходятся, хоть тресни. И у полиции, полагаю, тоже. Уверен, что именно по этой причине был задержан ваш муж. В «антикварном» отделе не верят, и правильно делают, что даже при условии мгновенной утечки информации из полицейских рядов кто-то мог бы серьезно сыграть на опережение. А тут еще эта внезапная поездка в Испанию…
Виноградова сидела белая, как мел.
– Вы меня пугаете, Петр Мефодьевич. Всё действительно против нас с мужем. У меня нет ответов на ваши вопросы. Я знаю лишь то, что мой муж невиновен, и что картину украли из квартиры перед нашим приходом… Послушайте! – глаза ее загорелись. – Но если какой-то Усиков заметил, что «Банковский мостик» унес мой Алеша, то, быть может, был еще кто-то, кто знал об этом? И этот «кто-то» проник в тайну раньше всех.
– «Спящий» агент?
– А может, Омельев сообщил еще кому-то о своем подарке?
– Успокойтесь, Ирина Сергеевна, – ободряюще улыбнулся ей «народный эксперт». – Я обрисовал эту ситуацию лишь для того, чтобы вы поняли мотивы, движимые полицией. В этой истории действительно кроется некая странная загадка. Но, по счастью, я не следователь, и мне не нужно распутывать весь клубок. У меня другой метод. Я ищу картину, а когда найду, то клубок распутается сам. Так всегда происходило.
– Но когда же вы найдете ее?!
– Считайте, уже нашел. Поскольку всё указывает на Ключника, то он, скорее всего, и спрятал холст. Вопрос – где? Возможно, в том доме, где он сейчас обитает. Но, не исключено, у него есть более надежный тайник в другом месте. Это я и собираюсь выяснить в течение ближайших двух-трех дней.
– А если этот тайник находится на другом конце города?
– Неважно. Мой план состоит в том, чтобы разворошить это осиное гнездо, послать ему сигнал тревоги. Они забеспокоятся и соберутся на совещание. В Лахте, полагаю, там удобно и тихо. Почти уверен, что наши мошенники придут к решению перепрятать картину. Мне остается только проследить за ними.
– А дальше?
– Дальше, в зависимости от того, где именно находится тайник, нужно будет продумать новый план, чтобы вывести на пропажу полицию. Понимаете? Очень важно, чтобы «Банковский мостик» обнаружили не мы с вами, а господа полицейские. С уликами против Ключника и Дины. Вот тогда перед вашим мужем извинятся и отпустят его в тот же день домой. Это и будет торжество справедливости. А загадки этого дела, если они еще останутся, пусть распутывает следствие.
Глава 11. ГАЛЕРЕЯ ГАЙЧМАННА
Галерея Гайчманна размещалась на втором этаже старинного особняка в историческом центре города.
Выставленный у входа большой рекламный щит в виде призмы извещал, что именно здесь экспонируются работы художника-примитивиста Свищева.
Похоже, однако, что в программе произошли какие-то изменения, ибо к моменту, когда Пережёгин поднялся наверх, презентация была уже в самом разгаре.
Художник собственной персоной маячил у порога, встречая, очевидно, припозднившихся гостей.