Не ангел
Шрифт:
На лице Кайла отразилось облегчение, такое трогательное и иск реннее, что и Джон, и Роберт не могли сдержать улыбки.
— Элспет? Элспет, это Селия. Я… то есть мы… можем поговорить?
— Конечно, дорогая. О чем? Ты уже приготовила платье для скачек в Аскоте? Я тут раздумывала над шляпой… Есть несколько новых моделей, просто прелестные, ужасно хочу с тобой посоветоваться.
— Нет, Элспет. Я хотела поговорить на тему более серьезную.
— Что может быть серьезнее шляп? Извини, Селия, вижу, ты сегодня не расположена шутить. Да, конечно, давай. Может, придешь
— Нет. Нет, мне это подойдет. Спасибо. Примерно в три тридцать, хорошо?
— Лили, дорогая…
— Да?
— Скажи, не хотела бы ты… в общем, зайти ко мне домой?
— К тебе домой, Джек? Я не знала, что у тебя есть дом.
— Не притворяйся, милая. Ты же знаешь. Я живу у брата на Чейни-уок.
— И ты хочешь, чтобы я пошла туда, в чужой дом?
— Да, страшно хочу.
— Знаешь, меня еще никогда так не оскорбляли, — посмотрела на него в упор Лили.
— Не понимаю тебя.
— Не понимаешь? Ты считаешь, что я могу заявиться в чужую семью… к Оливеру и Селии?
— А почему бы и нет?
— Надо полагать, ты не собираешься ограничиться только чашкой чая?
— Ну… нет. Не собираюсь.
— Джек, ты сошел с ума, — заключила она.
— Нет, не сошел. Ты сама сказала, что тебе надоели дешевые забегаловки, и я тебя понимаю. Поэтому…
— И поэтому ты собираешься, пока все спят, затащить меня наверх посреди ночи. В надежде на то, что нас никто не услышит. Как какую-то… шлюху. Немного поразвлечься. А потом так же втихаря выпроводить. Или ты намереваешься угостить меня завтраком? В обществе Литтонов и их детей?
— Ну…
— Нет уж, Джек. Ищи другую дуру. Я не такая. Если ты хочешь, чтобы мы по-прежнему были вместе, придумай что-то более пристойное. Для начала обзаведись собственным жильем. И прекрати со мной обращаться как с какой-то… дешевой пустышкой. Я девушка перспективная. И отношусь к себе с уважением. А теперь мне пора домой. В свою берлогу. И вот мой ответ, прежде чем ты успеешь задать этот вопрос: моя хозяйка очень строгая женщина. Поймай-ка мне такси, пожалуйста. Завтра у меня долгая репетиция, первая для нового шоу, я не хочу выглядеть усталой перед новой работой.
Джек понял, что спорить с ней бесполезно. Когда Лили сердилась, лучше было сразу отступить. Правда, он не вполне понимал, на что она обиделась, но, похоже, он сделал что-то не так. Джек поймал для нее такси и хотел сесть с нею рядом, но Лили запретила ему, заявив, что едет прямо домой в свою милую теплую постельку. Тогда он решил тоже отправиться домой. Оставаться одному в ночном клубе было скучно. Ну, не одному, а без Лили. Он вернулся к своему столику и расплатился, пожелав всем спокойной ночи.
— А где Лили? — спросила Кристал.
— Домой поехала. Спустила на меня собак. Что на нее нашло?
— Могла бы мне сказать, мы бы взяли такси пополам.
— Я сам тебя провожу, — предложил Джек, — я на машине.
— Охотно, моя радость. Правда, проводишь? А можно еще один танец, я обещала Гаю Уорсли, что покажу ему блэк-боттом [35] .
— Давай, — кивнул Джек.
— О’кей. Мы станцуем его втроем.
Но Гай Уорсли был плохим танцором.
35
Блэк-боттом — подвижный танец, родившийся в 1900-х годах в Новом Орлеане. — Прим. ред.
— Шампанского? — Он был сильно пьян.
— Да, пожалуй, — согласился Джек.
— Ты как, старик?
— А… нормально. С Лили немного повздорил.
— Да? А что так?
— Да я сам толком не понял. Ты же знаешь, какие они.
— Знаю, — усмехнулся Гай. — И что, ты даже не догадываешься, чем ты ей не угодил?
— Ну… вообще-то, я представляю. Может, ты что-то посоветуешь? — И он рассказал Гаю все, что произошло.
— Так нельзя, старик, — заключил Гай. — Ты должен показать ей, что уважаешь ее. Я вот однажды пригласил девчонку из города к себе в комнату, в Оксфорд. По-другому нельзя было — откуда взять деньги? Так она заявила, что я подвергаю риску ее репутацию. Какая, к черту, репутация? — спросил я себя.
— Я думал, что в Оксфорде студентам можно вызывать девушек к себе, — сказал Джек.
— Тут ты прав, и не только девушек. Это рассадник разврата, все эти университеты. И развратничают не одни студенты.
— Неужели? Я считал, что у всех этих профессоров только латынь да древние греки на уме.
— Как же! Ты почитай мою книгу.
— Так разве это не вымысел? — удивился Джек.
— Там не все вымысел. В основе лежит факт. Конечно, я его тоже переосмыслил.
— Да?
— А как же ты думал? Законы творчества. — Он засмеялся. — Кристал, ангел мой, иди присядь ко мне на колени. Как ты хороша! В общем, юный Литтон, на твоем месте я снял бы отдельную маленькую квартирку. И приглашал бы туда мисс Лили.
— Знаю, — сказал Джек. — Я все это прекрасно знаю. Просто сейчас трудно найти что-то сносное. Я ведь живу у брата. Совершенно бесплатно. И делаю что хочу.
— Хорошо, что брат тебя сейчас не слышит. Он решил бы, что его используют. А прелестная леди Селия как поживает?
— Нормально, — ответил Джек, — она собиралась пойти с нами, но передумала в последний момент. Похоже, она чем-то расстроена. Наверное, с какой-то книгой что-нибудь не так. Надеюсь, не с моей.
— И не с моей, — улыбнулся Гай Уорсли.
— О господи! — воскликнула Дженетт Гоулд. — Да что же это такое?
Секретарь просматривала утреннюю почту, как обычно сортируя ее по стопкам: одна — для нее, другая — только для Оливера, а третья — для всеобщего обсуждения. Письмо, которое она держала в руках, попадало в третью стопку. Боже, надо срочно сказать Оливеру. Дженетт взяла конверт и прошла в кабинет шефа, страдая оттого, что ко всем тяготам, павшим на его плечи, должна добавить еще и эту неприятность. У Оливера в последнее время постоянно был усталый вид, усталый и встревоженный. Издательское дело когда-то было таким простым и благородным занятием. До войны. Теперь оно, похоже, день ото дня становилось все менее приятным. Требовалось все больше и больше денег, профсоюзы печатников заметно окрепли.