Не ангел

Винченци Пенни

— А как ты хотел? — отрезала она. — Нужно зарабатывать деньги!

Это прозвучало как критика в адрес Джека. Он деликатно промолчал.

Они заказали ужин. Лили захотела рыбы и пила только воду.

— Не могу много есть — мне сегодня работать, — объяснила она. Джек расстроился: он заказал шампанское, полагая, что для этого есть повод. Но теперь ему приходилось пить в одиночку.

— Как дела в «Литтонс»? — вежливо спросила Лили.

— А… Скверно. Эта история с клеветой набирает новые обороты. Все хуже и хуже. И обойдется нам в тысячи и тысячи. Которых у нас нет, как постоянно твердит Оливер. Отчасти и я виноват, — мрачно добавил

он.

— Неужели и впрямь все настолько серьезно? Для «Литтонс»?

— Конечно серьезно! ММ — мою сестру, ну, ты знаешь — специально для этого вызвали в Лондон.

— Да что ты!

— Обсудить это дело. Оно может плохо обернуться. И Себастьян ушел в другое издательство.

— Как, неужели? — удивилась Лили. — А почему? А что Селия говорит по этому поводу?

— Понятия не имею. И вообще, она болеет.

— Болеет? Что-то на нее не похоже. И чем же?

— Не знаю. Ей велено лежать.

— Велено… — Лили умолкла на полуслове. Она пристально поглядела на него и вдруг покраснела.

— Что такое, Лили?

— Ничего. Я так.

— Да ладно, по лицу же видно.

— Не знаю, что ты там увидел…

— Лили, говори. Не такой уж я тупой.

— Ну… когда женщине велят лежать, обычно это…

— Ну что? Что обычно?

— Ой, Джек. Обычно это значит, что она в положении.

— Да? — сказал он. И вдруг совсем сник. — Боже, как все это… — Он не мог подобрать слова.

— Ладно, Джек, — сказала Лили, — не будем слишком переживать за них. Может быть, она вовсе и не беременна. Поговорим лучше о тебе. Или обо мне.

— Да, — согласился он и встряхнулся. — Давай поговорим о тебе и обо мне. Лили, я хотел кое-что спросить у тебя.

— Ну что, — спросил Оливер, — поговорим? — Он налил ММ бокал белого вина. — Извини, я красное не пью. Ничего, что белое?

— Да, спасибо. Вполне годится.

Оливер немного помолчал, явно оттягивая начало разговора.

— Это довольно… сложно, — наконец сказал он.

— Да, я понимаю.

— Правда? — удивился он.

— Естественно. Я не так наивна, Оливер.

— Я не считаю тебя наивной. Так вот, здесь нужно принимать во внимание очень много обстоятельств.

— Да, согласна.

— Все очень запутано.

— Конечно, ты прав.

— Но шанс все же есть. Мне так кажется.

ММ взглянула на него. Это просто невероятно, подумала она. Зачем он позволяет так себя топтать? Мириться с изменой, забыв о гордости. Подвергать себя публичному унижению. А теперь еще этот ребенок…

— Ты просто поражаешь меня, — сказала она.

— Да? — Он удивленно взглянул на нее.

— Да. Я понимаю, что все не так просто. Особенно теперь…

— Что значит «особенно теперь»?

— Ну, в связи с ребенком.

— С ребенком? А при чем тут ребенок?

— Ой, Оливер, — нетерпеливо сказала ММ, — ты меня поражаешь. То, что у твоей жены роман, — это одно. А то, что она беременна, — уже совсем другое.

Воцарилось долгое молчание, комната как будто застыла. Даже тиканье часов казалось каким-то неживым.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — наконец сказал Оливер. — Я собирался обсудить с тобой «Литтонс», его будущее, его жизнеспособность. По-моему, сейчас это важнее. Или ты не согласна со мной?

Лили сбилась с ритма — она это поняла. Проклятье! Если такое случается, то потом ужасно трудно снова встроиться. Все девушки стояли на левой ноге,

она — на правой. «Пропусти такт, Лили, один раз, и все будет нормально», — сказала она себе. Нет, не получилось. Да что же это такое? Опять сбилась. Фью-ю. Ну и ну. Она увидела, как Кристал таращит на нее глаза из глубины сцены: стало быть, заметила. А это значит, что заметили все. Но почему с ней такое творится? Она никогда не допускает такого рода ошибок. Черт, это все из-за Джека. Точнее, из-за того, что он сделал ей предложение. Это совершенно выбило ее из колеи. Лили совсем стушевалась, можно сказать, пришла в смятение. Одно дело было просто рассуждать о браке, а другое — оказаться в ситуации, когда нужно принимать решение. И что, что, черт побери, ей теперь делать? Опа! Снова чуть не сбилась. Перестань, Лили, пока не думай об этом. Сосредоточься на том, что делаешь.

Но что же все-таки ему ответить? Вот так сразу согласиться? Она знала, что ей хотелось ответить. Да. Она любила Джека, а теперь была уверена, что и он любит ее. Но брак… Как она может выйти за него? Одна мысль о свадьбе приводила ее в ужас. Она представить себе не могла напыщенных родственников Джека — не только Литтонов, но и родителей Селии — рядом со своими родными: дедушкой-угольщиком и бабушкой, которую постоянно мучила отрыжка, стоило ей пропустить всего стаканчик вина. А папа… Вдруг мать Селии, графиня или кто она там, примется расспрашивать отца, чем он зарабатывает на жизнь, и он начнет рассказывать ей о своей овощной палатке? Нет, это невозможно.

Но Лили пугала даже не столько свадьба, сколько то, что неминуемо последует за нею. Что бы они с Джеком ни делали, где бы ни бывали, они — разные люди. Ее друзья — сплошь танцоры и актрисы, модели и продавцы, а его — офицеры, зажиточные фермеры и биржевые маклеры. Это в ночных клубах и на вечеринках столь разные люди терпят друг друга, но в реальной жизни… Кроме того, у них разный подход к домашнему хозяйству: Джеку нравится, когда все просто и удобно, а она любит, чтобы все было красиво. Лили заметила его насмешливо-удивленное выражение, когда предложила ему повесить на окнах какие-нибудь хорошенькие занавески вместо замусоленных старых. И еще спросила, когда он смо жет раскошелиться на ковер, чтобы застелить им пол. «Никогда, — ответил он с обидой в голосе, — мне это барахло не нужно». Такие мелочи тоже много значат.

А когда у них появятся дети, что тогда? Литтоны захотят воспитать их чопорными леди и джентльменами, которых уже в восемь лет отправляют в закрытые школы, как Джайлза, да и самого Джека, где над ними издеваются, но почему-то считается, что это идет детям на пользу. Лили же хотела воспитывать своих детей дома, заботиться о них самостоятельно, чтобы они выросли добрыми и счастливыми.

В общем, все ясно. Они с Джеком слишком разные. Когда номер подошел к концу, Лили уже все решила. Нет. Придется сказать «нет». Какое-то время ей будет больно, но зато потом все сложится намного лучше. Ответ нужно дать сегодня после выступления; она попросила у Джека разрешить ей подумать, и его это по чему-то удивило и даже обидело: он, наверное, полагал, что она сразу же согласится. Нет, нет, согласиться — значит разрушить все. Отказ — единственно возможный вариант. Действительно… Лили вдруг обнаружила, что глаза ее полны слез. Она побежала в гримерную, захлопнула за собой дверь и, уткнувшись лицом в рукав, довольно долго проплакала. Потом вымыла лицо, переоделась и от правилась на свидание с Джеком.