Не было бы счастья…
Шрифт:
– Вы несёте чушь! – заявил Шекельман.
Недомыка с опаской посмотрел на руки, но чуши не обнаружил. На всякий случай он вытер ладони о грязную рубаху, мало ли, может, чушь – это какая-то невидимая мелкая дрянь. Ёрш проделал то же самое, предварительно из гигиенических целей щедро обхаркав пальцы.
– Не пойду, – заупрямился Изя.
– Ну и оставайся тут, – вякнул Ёрш и двинулся следом за Жданом.
Остаться наедине с лесом, полным опасностей и смертельных ужасов, – перспектива та ещё. Пришлось несчастному еврею двигать костылём вслед уходящему, как оказывается, на восток, солнцу. Благо хоть идти пришлось по дороге.
Троица брела до самого заката. Когда мир окунулся в мерцающую звёздной россыпью тьму, тракт вывел к опушке. Вдали виднеются огоньки небольшого селения. Шекельман, снова идущий первым, приободрился и захромал быстрее. Что-то попало под ногу. Изя
Надо сказать, что предчувствие мудрого еврея предупреждало не напрасно. Дружина князя избавила от нечисти всё княжество. Но в некоторых местах полезную нежить не тронули, дабы она выполняла охранную функцию, иначе люди начнут беспредельничать, и, например, от лесов останутся лишь пеньки. Так вот, жители соседнего села прогневали местного лешего. В результате в лес не зайти. Точнее, зайти можно, да только не выйдешь – леший кружить начинает, в топи заводит. А уж как волков на местное стадо нашлёт, так половину коров перережут вместе с пастухом. Вот жители и решили задобрить хозяина лесного массива. Для чего скинулись и накупили самых лучших яств. И как полагается, отнесли к опушке, которая пересекается дорогой. Проезжая часть здесь играет особую роль, поскольку ежели отнесли бы прямо в лес, то, во-первых, как леший поймёт, что подношение от жителей именно этого села? Во-вторых, неизвестно как примет подношение, и если осерчает, что уже было, то домой не воротишься. Поэтому дорога у опушки – идеальное место для подношения. Но вернёмся к оставленной сцене у дороги. Наши герои как раз забили желудки до кадыка.
– Что здесь происходит? – вдруг спросил кто-то грозным голосом.
У Шекельмана ёкнула селезёнка, а кусок перепелятины намертво встал в горле, что означало предчувствие приближающихся неприятностей.
Недомыка жестом пригласил путника присоединиться к обедне, а вот Ёрш:
– В чём дело, гражданин? – спросил он набитым ртом, оплёвывая окружающее пространство и незнакомца кусками рыбы. – Не видишь, у нас привал. Ходи дальше!
– Привал, значит? – сквозь зубы прошипел незнакомец.
Его тело начало стремительно расти. У Шекельмана всё похолодело в груди, даже перепелятина в горле смёрзлась: память опять очень «вовремя» выдала информацию о том, кому предназначается пища на опушках. Бежать теперь бесполезно, сопротивляться – тоже. Человек дорос до верхушек деревьев. Гигантская рука сгребла наглецов за шкирку. Мир рванулся навстречу, и они понеслись над лесом. Под ногами замелькали поля, деревушки и города. Их дёргало то влево, то вправо, то вверх, то вниз. Ерша укачало сразу, поэтому ужин от места его поглощения улетел недалеко. Вторым в очереди на бесплатное освобождение желудка от съеденного оказался Шекельман. А вот Недомыка ничего, не осрамился перед Отечеством. Наверное, потому что у него не оказалось не только мозгов, но и вестибулярного аппарата. Он единственный, кто радостно орал во всю глотку, как ребёнок, впервые попавший на американские горки.
Земля больно ударила в пятки, троица покатилась по земле. Леший уменьшился до размеров человека.
– Будете знать, как чужое брать!
Исчез.
– Кто это был? – спросил Ёрш.
– Леший, – ответил Шекельман. – Пища, которую мы съели, предназначалась ему.
– Что ж ты молчал, марода 11 черномазая! – прохрипел Ёрш.
Если бы не головокружение, то на одного неславянского покойника этой ночью стало бы больше.
– Я только потом вспомнил, – промямлил Изя.
11
Марода ( др. рус.) – харя, скверное лицо.
– Гад! – просипел Ёрш, едва двигая конечностями от сильной слабости и головокружения.
– А чё вы лежите? – бодро спросил Недомыка.
Он сразу поднялся на ноги и дискомфорта не ощущал. Друзья посмотрели на него с одинаковым желанием, причём у обоих оно оказалось окрашено во все оттенки багрового.
– Отдохнуть прилегли, – прошипел сквозь зубы Ёрш,
– А-а-а, – понимающе протянул Недомыка, чем вызвал у Ерша новый приступ праведного гнева.
Надо заметить, что перелёт, свершившийся из-за банального незнания обычаев своего народа и в качестве наказания, сократил их дорогу к ведуну на максимально короткое расстояние. Проще говоря, леший отнёс их в сторону, противоположную которой они двигались. Он-то думал, что таким образом накажет путников наиболее сильно и теперь им придётся проделать гораздо больший путь к цели. Но лешак и понятия не имел, что трём неудачникам надо именно сюда. И теперь им осталось всего лишь миновать город Щукинск и пару дней потратить на дорогу до Чёртова Холма. Удал сотоварищи едва преодолели две трети пути, что не могло не обеспокоить Чернобога. Великий Спорщик уже почивал на лаврах победителя, думая, как будет править Землёй и насылать страдания на людей. Ан нет, облом-с! Получается, что Род прав: если бы Недомыка по дурости и постоянной невезухе не попёрся в противоположную от нужной сторону, а потом в лес, если бы не встретил ведунью, не потерял время на выпроваживание из её дома кикиморы и уж тем более если бы не повернул на запад, полагая, что там восток, и не сожрал приготовленное лешему угощенье в качестве отступных от жителей ближайшего села, то он ну никак не смог бы обогнать героев, отправившихся на вызволенье княжны за неделю до него. Но этого не может быть! Удачливый всегда побеждает неудачника. А то, что произошло, – всего лишь случайность. Этим он себя и успокоил.
Но! Положение надо спасать. Если не вмешаться, то Недомыка с другарями первым доберётся до княжны, и тогда пари будет проиграно. Однако сам Большой Лжец в ход событий вмешаться не мог, пришлось действовать через посредников. Бог Зла быстро связался с одним из сторонников его культа в городе и дал ценные указания. Слуга – боярин Давило – метнулся к своим воинам. Среди ночи, как по пожарной тревоге, поднял всех. Инструктаж был коротким и информативным. Исполнители приготовились к прибытию трёх дорогих гостей: к воротам побежал вестовой с объяснением, кого нужно задержать, а воины пока решили облачиться в доспехи.
Зря. Кто же знал, что Недомыка запомнит направление, в котором их нёс леший? Топчась от него, он определил, где зашло солнце, то есть где восток, и естественно, попёрся в сторону, противоположную Щукинску. Его товарищи, головы которых несколько кружились, не только не заметили направления, в котором их унесли, но даже не обратили внимания на смену пейзажа: взяли их в осиннике, а бросили в еловом бору. Поскольку к головокружению постоянно примешивались позывы на освобождение желудка, постольку они всецело отвлеклись на эти проблемы и шли за Недомыкой на автопилоте. А ведь до города Щукинска по дороге всего пять шагов и пара поворотов. Чернобог от этого безобразия пришёл в ярость: троицу, значит, ждут как дорогих гостей, а они попёрлись в другую сторону. Пришлось снова воспользовался своими связями. Тем, кто находился в Щукинске, он дал отбой, а другим, кто поселился в городе Востряки, куда теперь двинулись неудачники, сыграл побудку и потребовал полной боевой готовности. Приказ был даден чёткий и ясный: «Поймать и задержать!»
К концу ночи троица заметила между деревьями огни. Тьма уступила место рассвету. Из мрака проявилась большая деревня, расположенная на полпути к городу. Дома стоят, как гренадёры на параде: венцы сложены новыми брёвнами, окошки с узорными ставенками, причём вместо бычьего пузыря – стекло, что по тем временам было роскошью. Крыши крыты превосходно просмоленным тёсом. Заборчики огораживают каждый дом и тоже новёхонькие. В любом дворе по хлеву и бане, что говорит о состоятельности жителей.
Ещё толком не рассвело, а петухи громогласно приветствуют начинающийся день. Чуть позже к ним присоединились и коровы, требуя утренней дойки. Деревня стремительно ожила. Захлопали двери, на улице показались первые жители. Послышались пока ещё сонные удары молота о наковальню. Заржали лошади, воздух пропитался ароматами готовящегося хлеба и жареного мяса. Желудки путешественников уже пришли в норму и громко потребовали еды. Троица устремилась на запах. Но возникла проблема – в корчме их обслуживать отказались: видите ли, в долг здесь не кормят. А заначка, что была у Ерша, во время пилотирования вывалилась где-то между Словенском и Щукинском. А пряные ароматы продолжают витать в воздухе и раздирать ноздри не хуже кислоты. Желудки разболелись немилосердно, и мука перешла в разряд невыносимых.