Не чужие дети
Шрифт:
– Спасибо. Хорошие блины. Но мне действительно нужно ехать. – Махом допив кофе, он встал.
– Давай я положу тебе остальные с собой?
– Не нужно, Сеня.
– Понятно, – вздохнула я и тоже поднялась. – Не хочешь – дети позавтракают.
– Вот и хорошо.
– Да, хорошо. Замечательно. – Я колко посмотрела на него. Взяла чашку и отошла к окну.
Миша не уходил. Смотрел мне в спину, я чувствовала это кожей. Пила кофе, чтобы успокоиться, а саму трясло. Снова злость, обида, досада и… боль. До этого утра она выжидала, свернувшись клубком, а сейчас выползла наружу.
Чашка была горячая, дующий в лицо через открытое окно ветерок – прохладным. Хотелось, чтобы встали дети и нарушили тишину, наше с Азаровым уединение. Но как назло они спали.
– Если хочешь, заверни, – прозвучал голос мужа от двери кухни.
Я медленно развернулась.
– Если я хочу? Да мне всё равно, Миш. Серьёзно.
Его губы поджались. Мы опять играли в гляделки, не нарушая тишины. Только что он опаздывал, теперь никуда не спешил.
Я всё же сдалась первая.
– Давай съездим куда-нибудь в выходные? Дети на пикник хотят. Погода хорошая, дождей не обещают. Можем даже утром уехать, а вечером вернуться.
– Мне некогда, – отрезал он. – Своди их в парк, с них будет достаточно.
Азаров вышел в коридор. Я за ним не пошла. Привалилась к подоконнику и продолжила пить кофе. Входная дверь хлопнула, а я так и стояла с чашкой, уже ни о чём не думая и ни на что не надеясь. Буквально через минуту из коридора донеслись шумные быстрые шаги. Заспанный Костя сразу же унюхал блинчики.
– Мы уже завтракать будем? – спросил, заглядываясь на стол.
– Может, ты хотя бы умоешься? – Я поставила чашку на подоконник. – И вообще, где моё «доброе утро»?
– Доброе утро, – буркнул он.
Я подошла и пригладила торчащую прядку волос.
– Пойдём. – Повела его в ванную.
В коридоре нарисовалась и Даша. В похожей на летнее платье ночнушке она выглядела ещё меньше, чем была на самом деле, и сердце сжалось от жалости, от щемящей нежности. Я из-за этой сволочи страдаю, из-за мерзавца Азарова, а моя малышка просто живёт.
– У меня есть предложение, – объявила я, по очереди посмотрев на детей, и таинственно улыбнулась.
– Какое? – сразу же спросил Костя.
– М-м-м… Вечером скажу. Когда из сада вернётесь. Но только если будете себя хорошо вести.
– Так нечестно! – сразу же воскликнул Костя.
– Честно-честно.
– Нечестно!
– Еся… – заканючила Даша. – Ты сейчас скажи.
– Да, тёть Есь!
– Скажу вечером, – улыбнулась и показала им на ванную. – А сейчас давайте. На первый-второй рассчитайсь! И не капризничать. А то вообще ничего не скажу, даже вечером.
– Первый! – вскрикнул Костя.
– Второй, – присоединилась к нему Даша и следом забежала в ванную.
***
Спонтанно принятое решение подняло во мне волну энтузиазма. День, в отличие от предыдущих, пролетел так быстро, что я и оглянуться не успела, как водитель привёз детей из сада.
– Мы хорошо себя вели, – сразу же объявил Костя. – Можешь у дяди Юры спросить.
– Дядя Юра, – обратилась я к водителю, – они хорошо себя вели?
– Лучше всех, – подыграл он.
Поблагодарив его и отправив восвояси, я отправила детей в комнату.
– Мы куда-то едем? – Костя поднял с пола собранный рюкзачок.
Даша была не такая радостная. Стоя рядом со своим, она подозрительно хмурилась.
– Вы же хотели на пикник? Вот мы и едем на пикник. На целые выходные. Как вам?
***
Разумеется, идея пришлась им по душе, и уже через пару часов наше такси въехало в крохотную деревеньку. Дом в самом её конце принадлежал моей институтской подруге, с которой мы до сих пор изредка переписывались. Ещё давным-давно мы приезжали сюда с Антоном, но было это всего один раз. Те выходные оказались провальными. Бывшему мужу не нравилось буквально всё, начиная от запаха деревни и заканчивая мычанием коров по утрам.
– А почему здесь темно? – спросила Даша, стоя на крыльце.
– Потому что это деревня.
– В деревне нет света?
– Есть.
Услышав шорох, я всмотрелась в ночь. У ворот стояла соседка. Оставив детей, я вернулась к калитке и взяла у неё ключ.
– Надолго сюда? – спросила она. – Машенька сказала, ты с детишками приедешь. Я вот… – Она подала мне сумку. – Молоко домашнее. И творожок, чтобы позавтракали.
– На выходные, – улыбнулась я. – Спасибо вам. Сколько денюжки?
Женщина отмахнулась от меня и пожелала хорошего отдыха, а я вернулась к прижавшимся друг к дружке детям. И опять они показались мне крохотными котятами, у которых есть только они сами. Я быстро отогнала эту мысль и, отперев дверь, пропустила детей в дом. Включила свет и отнесла молоко в кухню.
Дети хвостиками подтянулись за мной.
– Молоко будете?
Они закивали. Даша выглядела сонной. Костя зевнул. Я и сама устала – дорога была длинная, а день насыщенный.
Проверила телефон. На экране висело уведомление о сообщении.
«Как у тебя дела?» – спрашивал… Антон.
Я отложила телефон. И что ему нужно?! Я боялась, что если он попросит о помощи, а я пойму, что он не справляется, не смогу остаться в стороне. Только к чему это? Никаких чувств не осталось, только сожаление и так и не прошедшая обида. Когда помощь нужна была мне, он и пальцем не пошевелил, а я дура, что сопли ему вытирать буду?
Разлила ещё тёплое молоко по большим кружкам и подала детям.
– Гадость, – поморщился Костя.