НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ.
Шрифт:
– Мотя, надо терпеть.
"Гав", - жаловалась собака, прикрывая лапой измученную морду. Иногда псам удавалось заползти в щель и быть не доступными для малышей. Вытащить их оттуда не помогало даже подсовываемое лакомство.
– Мужики уже, - радовался Бугор, наблюдая за близнецами из-за узорчатых кованых ворот.
– Чертенята, с собаками, как с игрушками из меха, зря разрешают. Они и с чужими псами такое творить будут, а это уже опасно. Да, и зверь есть зверь. Он вспомнил как чересчур радостные ротвейлеры "роняли" близнецов просто пробегая мимо. Они отлетали от них, как от пропеллера просто потому, что собаки пробегали рядом. Надо толкнуть калитку и зайти, но ноги словно приклеились к плитам дорожки, не оторвёшь. Удивлялся, как быстро росли Машка и Коленька, а теперь вот и свои растут без него, как грибки после дождичка.
– Бабуля, смотри, дядя - папа, что на фотографии, с цветами за калиткой стоит.
– Ой, Боженька, - пошатнулась Зинаида.
– Сыночек, родненький. Живой. Господи, благодарю. Идите сюда, неслухи, это папка ваш вернулся. Какой вам он дядя. Чего жмётесь? Ах, боитесь. Правильно делаете. Походит по вашим попам отцовский ремень теперь. Сан Саныч, чёрт тебя побери, Ромка вернулся, звони Фёдору. Сил нет даже номер набрать. Она успевала делать всё за раз: и плакать, и ругаться, и обнимать Романа, а также не выпускать из рук бразды правления и пристальную слежку за ребятами.
– Мать, ты не меняешься, - хохотнул Роман.
Та сердито ткнула в бинты:
– Что с рукой?
Роман как всегда зубоскалил:
– Упал, очнулся, гипс.
– Свистун, жив, и, слава Богу.- Отмахнулась она.- Доездился, сыновья дядей называют, не щемит?
Роман с остервенением потёр щёку.
– Даже саднит, не сыпь мне соль на рану. Будь к сыну милостивой.
– Так что с рукой, балбес?- ловко перепрыгнула она опять на ранение.
– Ерунда. Только смерть не лечится, а всё остальное...- ухмыльнулся он.- Дайте я вас всех расцелую. Бабулю первую. Теперь вас, братаны. Какие же вы уже большие. Давайте разберёмся, кто есть кто. Ты Федя, а ты Боря. Не ошибся? Здесь подарки для вас, - положил он у их ног внушительный пакет.
– Изучайте. Мамуля, дорогая моя, как ты тут?
– Задушишь, бугай. Слезами обливаюсь. Где тебя, чертяку, носило?- всхлипывала мать. Слёзы счастья и страха образуя гремучую смесь душили.
Он хохотнув неопределённо махнул рукой.
– Там уже нет.
– И всё ему смешком...
Роман воспользовавшись её ворчанием переключил разговор на детей.
– Тяжело с ними было?
– Дашина бабка помогала, вчера давление прихватило к Громовым увезли, там по спокойнее и тише. Возраст у неё уже солидный,- рассказывала она.
Мальчишки в это время усердно, сопя и переругиваясь зачем-то исследовали его голову.
– Что вы там ищете?- не выдержал Бугров.
Оба замерли, а потом выпалили:
– Свистульку.
– Какую ещё свистульку?!- обалдел Роман, усаживая их к себе на колени.
Они переглянулись и раскрылись:
– Бабушка сказала, что у вашего отца свистулька в голове.
Когда дошло, тот укоризненно покачал головой. Мать отвернулась и сквозь смех заплакала.
Он ждал минуты, что увидев его вылетит из дома метнувшись ему на шею жена. Но минуты шли, а Даша не появлялась.
– Мам, Даша?
– перехватило горло у Романа.
– Аж, дыхалку переклинило, - поняла всё мать.
– На работе Даша.
Его брови удивлённо выгнулись.
– Какой ещё такой работе, не понял?
Не став тянуть, мать выложила всё:
– В больнице, кардиологическое отделение. Трудно девочке было, плакала, мучилась. Вот и решили, пусть среди людей будет, при деле. На работе и колесо времени быстрее крутится. Скоро вернётся, отдохни. Цветы-то нам с ней?
Он засуетился:
– Всё тебе.- И к садовнику.- Саныч, привет! Давай обнимемся. Выгони мне машину и занеси вещи в дом. Мать, прости, я не могу ждать. Пойми, и давай без бузы.
Зинаида сообразив метнулась следом, но куда там...
– Куда тебя с больной рукой понесло?
– бежала рядом с выезжающей машиной она, но Роман её уже не слышал.
– Зина, оставь его. Молодость, кровь кипит.
– Поймал хозяйку Саныч.
– Фёдору сообщил, успокойся и радуйся.- И стоящими с прищуренными глазами и с открытыми ртами близнецам:- Ребятки, понесли папины баулы в дом.
– Дядя Саша, а папа будет с нами жить?
– осмелился на вопрос Федя.
– Обязательно, а с кем же ещё. Заберёт вас с мамой, и покатите к себе домой.
– Бабушки и дедушки с нами поедут?
– Нет, милые, мы без вас здесь плакать останемся.
– Обняла внуков Зинаида.
А Роман, пронесясь по городу, заскочил на рынок, купив ромашки погнал к больнице, где приткнув автомобиль на стоянку, понёсся по коридору кардиологии, сметая на пути вопящую охрану.
– Бандит какой-то, - ругался отлетевший к стене охранник.
– Гражданин, что вы делаете? Табличку видите. Умные люди, между прочим, писали. Нельзя проходить. Не положено.
– Особо упиралась толстая тётка в форменной куртке, закрывая проход. Пришлось Роману её посадить на стол, чтоб продолжить путь.
– Ай,- только и пискнула баба, вцепившись в крышку стола.
Преодолев препятствие и проверив целостность букета под мышкой, Бугров пошагал дальше.
Дашка после каждой командировки Романа не находила себе места, переживая, а вдруг те глаза с которыми он вернётся не будут любить её. Что будет с ней, если такое случиться? Сердце от таких мыслей не то чтоб замирало, оно останавливалось. "Как я буду жить и смогу ли, а может умру сразу?" Шум, нёсшийся из коридора отделения, спугнул её мысли. Даша занималась больным, обследуя его на подаренной не так давно отделению Фёдором Егоровичем аппаратуре. В дверь просунулась голова медсестры и объявила: "Доктор, к вам рвётся мужчина..." Сердце кольнуло. Даша обернулась. И неожиданное появление мужа, кончилось для неё обмороком. Увидев его, ворвавшегося в кабинет, живого, улыбающегося, безумно красивого с огромным букетом желтоглазых ромашек. "Конечно, кто ещё там мог шуметь только он, сметая все преграды на пути", - подумала она, теряя сознание.
– Доктору плохо. Помогите?
– кричал перепуганный больной.
– Дашуня, девочка моя. Помогите же кто-нибудь. Что вы стоите, доктор?
– наорал он на врача прилетевшего на шум. Но стоило тому сунуть Даше под нос пузырёк, как Роман рассвирепел.
– Что за гадость вы ей суёте?
– схватил за руку упирающегося доктора он, держа жену на коленях.
– Медицина на грани каменного века.
– Убери руку, - заартачился медик, - налетел, всех перебаламутил, доктора напугал, милицию вызвать надо. Хулиган.