Не имея звезды
Шрифт:
*
Мальчик так сильно увлекся, что музыка замолкла, лишь когда боль стала практически невыносимой. Герберт будто очнулся, сбился с ноты и, выдав какой-то кривой звук, бережно отложил гитару. Подушечки пальцев левой руки нещадно кровоточили и жутко саднили. Парнишка вытер их о не самый чистый платок, а потом с удивлением посмотрел на свой сломанный медиатор. И как он только смог им играть? Благо в сундуке еще дюжина таких же лежит. Аккуратно спрятав гитару в футляр, парнишка поблагодарил мышку за то, что та любезно согласилась его послушать, и уже собрался было отправляться в гостиную. Все же на замок уже спустилась глубокая ночь: за
Закинув футляр за спину, мальчик уже подхватил сумку, когда натолкнулся взглядом на огромное зеркало, стоявшее у северной стены. Раньше, то есть буквально вчера, его там не было, и это насторожило паренька. Он, будто зверь, почувствовал, как в его логово, в его берлогу кто-то без спросу влез и начал в ней хозяйничать. Мальчику было неприятно, будто он потерял право «владеть» классом номер «22», и теперь он уже больше не был его убежищем. И все же любопытство перебороло неприязнь.
Ланс легко спрыгнул с парты и быстрым шагом приблизился к зеркалу. Он осторожно прочитал надпись и сперва подумал, что что-то в ней не так, но потом заглянул внутрь и увидел там... себя. Красивого высокого мальчика, с подтянутой фигурой, добрыми ярко-голубыми глазами и темным белком, высокими скулами, черными смоляными волосами, которые порядочно отрасли и теперь закрывали лоб. Надо бы сходить к мадам Помфри, она у младших в качестве парикмахера выступает, а старшие в Хогсмиде к воинам ножниц и расчесок наведываются. Там даже салон красоты для девушек есть, и еще гостиница, в которой можно номерок снять... В общем, Герберт покрутился, прикидывая, какие вещи ему лучше поскорее заменить. Как выяснилось — джинсы пострадали больше всего. От них вообще мало что осталось, одна большая заплатка, причем разноцветная. Парнишка некоторое время отрабатывал свои «мордахи», придя к выводу, что прогресс на лицо, так как и он сам чуть не попал под собственные чары. Потом последовал черед пары улыбок, которые вгоняли в краску девчонок и коронное подмигивание, разве что не лишающее чувств противоположный пол. Ну, а закончилось все обычными кривляньями, особенно хорошо у парня получилось изобразить макаку.
— Жаль, я забыл банан, — мальчик чуть лбом зеркало не разбил, но его вовремя подхватили чьи-то чары.
Парнишка обернулся и увидел, что на соседней парте сидит Дамблдор, буквально обезоруживая своей непосредственностью. Директор, как всегда, пребывал в хорошем расположении духа и, улыбаясь в свою длинную бороду, пожевывал очередную сладость.
— Можно спросить, мальчик мой, что же вы там увидели, раз решили изобразить обезьянку?
Глаза волшебного дедушки привычно мерцали, а очки-половинки отражали свет полной луны. Натурально Гендальф, разве что вместо посоха любопытная на вид палочка.
— Эээ, — только и произнес мальчик. — Себя, профессор.
— Себя? — кажется, Дамблдор был удивлен, даже поражен.
— Ну, я, конечно, многого не знаю о магии, — протянул Ланс, — но разве в зеркале я должен был увидеть кого-то другого?
— Возможно... Герберт, вы прочитали надпись?
— Да, но мне лень было её разбирать.
— А вы попробуйте, — лукаво подмигнул директор, закидывая в рот апельсиновую дольку, а через секунду другой рукой — лимонную. Видимо, он так и не смог определиться.
Мальчик снова повернулся лицо к зеркалу, поднял голову и внимательно всмотрелся. Все оказалось весьма просто. Стоило лишь прочитать текст задом наперед.
— Я показываю не ваше лицо, но ваше сокровенное
Дамблдор замер, а потом засмеялся своим немного хрипящим от старости смехом.
— Ох, Герберт, вы в своем репертуаре, — утирая слезы и вытирая уголком мантии очки, сказал дедушка. — Пожалуй, с зеркалом все в порядке, потому что я все так же вижу в нем себя вместе с шерстяными носками. А вот с вами... Что ж, думаю, я рад, что вы счастливы.
— Счастлив? — переспросил мальчик.
— Да, счастливы, — кивнул директор. — Это зеркало заглядывает в душу смотрящему в него и выуживает из неё самые потаенные, горячие и сокровенные желания. Но счастливый человек, заглянув в него, не увидит ничего, кроме самого себя.
Мальчик покивал, повернулся к зеркалу. Он долгое время вглядывался в собственное отражение, а потом начал тщательно тереть подбородок. Так всегда бывало, когда Ланс принимался за мозговой штурм. И в своих штурмах мальчик применял тактику «истина в сумасшествии». То есть, найдя самую идиотскую теорию, стоит как можно дольше над ней размышлять, и, в конце концов, ты найдешь верный ответ.
— Я не согласен, — наконец произнес мальчик.
— И какова ваша точка зрения? — мягко поинтересовался директор, поглаживая мышку, заснувшую у него на ладони.
— Мне кажется, что зеркало не показывает желания в нескольких случаях. Например, если не знает, что показать. Так, если человек страстно желает не что-то одно, а несколько вещей.
— Очень интересно, — задумался директор. — Пожалуй, не могу с вами не согласиться, но вы продолжайте.
— Так же, если человек желает что-то метафизическое или метафорическое, например счастье во всем мире, то зеркало так же будет отражать лишь его облик. Есть и третий вариант: если человек банально не знает, чего пожелать, что есть отсылка к первому варианту, потому как в таком случае все желания равноценны.
На какое-то время в классе повисла тишина. Директор убрал заснувшую мышку в клетку и аккуратно закрыл дверцу.
— Мне кажется, послушав вас, леди Ровена искусала бы себе все локти, наблюдая за зеленым гербом на вашей груди, — блеснул глазами Дамблдор. — И все же, думаю, вы не станете отрицать, что и счастливый человек так же увидит лишь себя.
— Да, не стану.
— Тогда возникает вопрос: хотите ли вы считать себя счастливым?
— Эмм, простите, профессор, мне не очень понятно...
— Ох, не страшно, мальчик мой, не страшно, я объясню. Видите ли, сейчас вы стоите на своеобразной развилке. Слева от вас, находятся ваши логика, ум и проницательность, а справа — все то, что не поддается разуму. Так вот, пойдя в одну сторону, вы примите тот факт, что имеете несколько равнозначных желаний или одно метафизическое или метафорическое. А пойдя в другую, вполне возможно, сочтете себя счастливым человеком.
Мальчик задумался. С виду простой, вывод был таким глубоким и сложным, что от размышлений заболела голова.
— То есть, — размерено, чуть ли не по слогам проговорил парнишка, — все опять зависит лишь от меня и моего выбора?
— Конечно, Герберт! — воскликнул директор. — В магии все и всегда зависит лишь от самого мага и его выбора.
— Тогда мне очень многое непонятно, — выдохнул мальчик. — Хотя бы то же деление на разные отрасли по типу Темной и Светлой магии. Ведь если все зависит от выбора и самого мага, то это, да и многое другое — полный бред.
— И вновь вы совершенно правы. Но видите ли, в чем дело... Парадоксы магии для того и существуют, чтобы человек не забывал о выборе.