Не имея звезды
Шрифт:
— Мистер Ланс! — чуть ли не завопила МакГонагалл. — Еще одно слово из подобного лексикона — и вы получите отработок на все шесть лет вперед!
— Герберт, передайте суду вашу гитару, — насмешливым тоном попросил директор.
— Сей момент, ваша честь, — в тон ответил мальчик.
Кажется, после этого профессора натуральным образом выпали в осадок. А мальчик уже вовсю шуровал футляром. Он аккуратно достал свою малышку, сверкающую ало-зелеными ниточками, и бережно опустил её на стол. В этот же момент красный птиц спорхнул с жердочки и опустился прямо на корпус. Летун нагнулся и щелкнул клювом по шестой струне.
—
— Это феникс, а не курица, — хихикнул Флитвик.
— Феник, значит, — удивился мальчик. Он-то думал, что эти птицы сотканы из огня, если верить фантастам, а, оказывается, вот оно как. — Вот ты какой, пингвин нелетающий.
— Фоукс, не порти оборудование, — хмыкнул Альбус.
Феникс по имени Фоукс обиженно курлыкнул, потом огляделся и перелетел на колени мальчика. Тот подивился тяжести с виду не самой крупный птицы. Практически против своей воли мальчик почесал шею пернатого, и тот теперь уже счастливо курлыкнул, прикрывая глаза.
— Подлиза, — улыбнулся Дамболдор.
— Ладно, пингвин, — вздохнул мальчик. — Я тебе сыграю, если больше не будешь дергать струны.
Феникс издал какую-то трель, потом вернулся на своё жердочку, обвел взрослых строгим взглядом черных глаз-бусинок и спрятал голову под крылом.
— Как мы все видели, — кашлянул директор привлекая к себе внимание, — Фоукс нисколько не пострадал, прикоснувшись к гитаре, а следовательно... — в этот самый момент Альбус вскинул левую руку, задирая рукав мантии, и резво опустил её на корпус.
— Альбус, нет! — вновь хором крикнули МакГонагалл со Снейпом.
Прошла секунда, две, минута, но ничего не произошло. Рука директора была здорова и цела, а гитара все так же лежала на столе.
— Что и требовалось доказать, — хмыкнул Флитвик.
Директор лишь сверкнул глазами и убрал свою морщинистую лапу с инструмента.
— Ничего не понимаю, — прошептал Сальноволосый. Зельевар подошел к инструменту, потянулся к нему, но, не дотянувшись и пары сантиметров, резко одернул её. — Вот! Опять! Я почувствовал «Gemino»!
Теперь уже МакГонагалл потянулась к инструменту, пока Альбус его внимательно разглядывал.
— Северус прав! — кивнула профессор, одергивая руку.
— Герберт, мальчик мой, — произнес директор, спокойно водя рукой по грифу вслед за нитями, — зеленый цвет это от клея, так?
— Да.
— А красный?
— Ну, чтобы скрепить части, я их сильно сжимал, часто из-за этого были занозы, вот в клей кровь и попала.
— Филиус? — обратился Альбус к полурослику. — Ты не против...
Профессор, не дослушивая речи директора, резво потянулся вперед и схватился за базу — с ним все также было в порядке.
— Что за Мордредовщина? — прошипел Снейп. — Проклятье внутреннего огня не различает жертв!
— Это не проклятье, — покачал головой Дамблдор.
— А что же тогда? — впервые за долгое время подала голос Помфри.
— Я бы сказал, кровная защита, — профессора почему-то ахнули. Что такое кровная защита, Геб не знал, но, видимо, это было круто. — Но это чисто женская магия, к тому же у двенадцатилетнего волшебника на неё бы не хватило сил, умений и опыта, как, кстати, и на Гемино.
— Вы все еще не ответили, Дамблдор, — прошипел Снейп. — Нам всем интересно, из-за какого колдовства пострадал Теодор Нотт, и что мне следует написать его родителям.
—
— И почему все эти чудеса случаются с вами, Ланс? — проворчал Снейп, устало прикрывая глаза.
— А мы приютские все такие.
— Какие такие?
— Таинственные и чудесатые.
15.07.2013
====== Глава 8 ======
12 марта 1992 г Хогвартс, гостиная Рэйвенкло.
Мальчик сидел на полу и, прислонившись к ногам семикурсницы Эвелины Миспен, играл на гитаре. Он перебирал магические струны, и из-под резво бегущих пальцев рождалась легкая веселая мелодия. Геб играл одну из композиций Томми Эмануеля. Собственно, это была одна из немногих вещей, которые парнишка знал наизусть. Но ученикам хватало и этого. Они сидели, словно мышки, развесив уши и внимая звукам гитары. Даже в дальнем углу, где привычно собирались самые рьяные ботаники, смолк скрип перьев о пергамент и вечное ворчание на научные темы. Народ слушал, погружаясь в теплую музыку, призрачным саваном окутавшую купольную гостиную. В то время, пока Геб, прикрыв глаза, играл, Эвелина и её подруги водили палочками у него над головой. Собственно, в этих жестах и сокрылся ответ того, что парнишка делает у воронов.
Волосы паренька успели нехило отрасти. И совсем недавно, буквально на днях, на уроке Зельеварения котел, у которого стояли Геб с Дафной, как-то уж очень радостно булькнул, расплескивая бурую жижу на передники. В этот самый момент Ланс осознал, что следующий такой бульк может прийтись ему по волосам, и от поганого запаха он не избавиться и за тысячу лет. Недолго думая, мальчик схватил футляр (гитару он теперь всегда носил с собой, дабы не искушать чертовых слизней) и быстрым шагом отправился к мадам Помфри. Он уже буквально видел, как попросит целительницу обкорнать его под ноль-пять, но лучше бы, конечно, под привычное ноль-три. В конце концов, он же не Гарри-голова-ананас-Поттер, в чьей шевелюре бесславно сгинула не одна расческа и таинственным образом исчез целый полк гребешков. И уж точно не жеманный псевдо-аристократишка со Слизерина, чьи патлы можно было в штаны заправлять. В общем, мальчик имел твердое намерение избавиться от этого вороха волосни, свисающей уже до плеч. Вот только он не учел того, что девушки-семикурсницы, возвращавшиеся с дополнительных занятий, имели собственное мнение по этому поводу. Они, завидев парнишку, бегущего к Помфри, мигом обо всем догадались и не пустили Ланса совершать сей акт «вандализма».
Под белы рученьки мальчишку доставили в воронье гнездо, где его тут же обступили местные мастера стилистической магии. Эвелина и Ко усадили Геба на пол и стали активно спорить, что же им такого сотворить, чтобы их плюшевая игрушка засияла новыми красками. В этот самый момент в гостиную зашел маглорожденный шестикурсник. Конечно же, он не мог упустить шанса побренчать на гитарке, которая была приставлена к креслу. Он аккуратно расстегнул футляр и уже потянулся к инструменту, но на расстоянии пяти сантиметров от шестиструнной малышки, будто бы наткнулся на невидимую стену. Это была новая фишка гитары.