Не мое дело
Шрифт:
Я охнул:
– Похоже, я попадаю в группу риска. Ладно, хватит об этом. Значит, поскольку работники ночных клубов – потенциальные самоубийцы, Нетта покончила с собой. Верно?
Корридан кивнул:
– Что-то в этом роде. В любом случае ее профессия наводит на определенные мысли. Будь она, к примеру, школьной учительницей, мы бы подошли к вопросу более внимательно. Понимаете, о чем я?
– И вы считаете, что такая девушка, как Нетта, решила бы сунуть голову в духовку? Не выброситься из окна, не отравиться?
– Женщины хотят сохранить пристойный внешний
– Достаточно этих, – сказал я. – А почему вы думаете, что она покончила с собой?
Корридан допил виски, отставил стакан и снова пожал плечами:
– Не следует забывать о том, что побуждает человека поступить так, а не иначе. – Закинув ногу за ногу, он уселся еще глубже в кресло. – Когда нужно определить, что произошло – суицид, убийство или несчастный случай, – полезно владеть информацией о причинах самоубийств. Основных причин, по которым люди совершают такой поступок, четыре. Перечислю их в порядке убывания важности: психическое расстройство, алкоголь, финансовые проблемы и любовь. Разумеется, бывают и другие причины, но эти встречаются наиболее часто. Насколько нам известно, у девушки не было долгов, пила она в меру и, по словам Коула и домовладелицы, была психически здорова. Поэтому разумно предположить, что виной всему несчастная любовь.
– Вы, фараоны, сводите все к эмпирическим правилам. Просто сил нет, – сказал я, когда официант вкатил в комнату столик, груженный яствами. – Давайте-ка перекусим.
– Здесь отличный виски. Было бы неплохо повторить, – заметил Корридан, поднимаясь на ноги. Он пододвинул к столику стул с прямой спинкой.
– Еще два виски, – сказал я официанту, – а потом мы сами за собой поухаживаем.
Усевшись за столик, мы принялись за консоме.
– Почему вы исключаете убийство? – невзначай спросил я.
– Ну что вы за человек… – Корридан покачал головой. – Я ведь только что сказал… – Резко взглянув на меня, он нахмурился. – Но вы, вероятно, знаете об этом больше моего. Пожалуй, сначала стоит выслушать вас, а уже потом углубляться в рассуждения. – Уголки его губ чуть изогнулись – так Корридан изображал улыбку. – Вы считаете, что ее убили?
– Готов поставить на это пятьсот фунтов, – сказал я.
Корридан поднял брови:
– А у вас есть пятьсот фунтов?
– Есть. Ну что, поспорим?
– Я не спорю с янки – вы слишком хитрые. – Отодвинув тарелку, он промокнул тонкие губы салфеткой. – Хм. Откуда такая уверенность?
– Я был у нее дома. Осмотрелся. Нашел кое-что интересное и через секунду все вам покажу. Но сперва скажите: ваши люди забирали что-нибудь из квартиры?
– Нет. Что-то пропало?
– Сколько-то пар шелковых чулок, большая часть одежды, бриллиантовый браслет и бриллиантовая булавка для шарфика.
– Вещи дорогие?
– Три года назад браслет обошелся в двести фунтов. Сейчас он стоит вдвое дороже. Насчет булавки не знаю.
– Откуда вам известно, что они пропали? Девушка могла их продать, верно?
Я сказал, что не подумал об этом.
– И все же навряд ли она их продала. Нетта любила эти украшения и ни за что не рассталась бы с чулками. Нет, я не верю, что она продала свои вещи.
Корридан внимательно смотрел на меня.
– Зря вы упрямитесь, – тихо сказал он. – Я думаю, она вполне могла их продать. Возможно, в свое время она испытывала недостаток в деньгах.
Наш разговор прервал официант, он принес виски. Немного подождав, мы приступили к волованам, по ходу разговора прикладываясь к стаканам.
– Не такой она человек, – произнес я. – Помню, однажды она сказала, что никакие неприятности не заставят ее так поступить. Будь вы там, поняли бы: она не из тех, кто способен наложить на себя руки.
– Как давно это было?
– Два года назад. Знаю, вы скажете, что людям свойственно меняться, но я уверен, что не такой она человек.
– Что еще? – Голубые глаза прощупывали меня, а губы снова изогнулись в улыбке. – Кроме информации об украшениях, чулках и фразы «не такой она человек». Что еще вы можете сказать?
– Много чего, но сперва давайте закончим ужин. Вы ничего о ней не знаете?
– Приводов у нее не было, если вы об этом, – ответил Корридан, сосредоточенно пережевывая пищу. – Она работала платной танцовщицей в «Блю-клабе». Пару раз ей выписывали штраф за нарушение правил дорожного движения. Больше нам ничего о ней не известно.
– А «Блю-клаб»? Слыхал, в последнее время там не все чисто.
– «Блю-клаб» был рассчитан на американцев. Теперь американцы вернулись на родину, и такие заведения по большей части переживают не лучшие времена. «Блю-клаб» – подозрительное место, но в данный момент Брэдли чуть хитрее нас. Мы считаем, что там игорный притон, а еще продажа спиртного в неположенное время суток. Уверен, продукты они берут на черном рынке. Однако нам не удалось внедрить туда своих людей, а облавы оказались безрезультатными. Шеф уверен: кто-то из наших предупреждает Брэдли о грядущем рейде. В любом случае Брэдли всегда опережает нас на один шаг. Но скоро этому придет конец.
Мы доели ужин, и Корридан вернулся в кресло. Убедившись, что он удобно устроился, я заказал бренди и сигары.
– Сейчас я, вероятно, смогу вас убедить. – Достав люгер, я передал его Корридану.
Долгое мгновение он с каменным лицом рассматривал пистолет, а потом холодно взглянул на меня.
– Откуда это? – спросил он.
Я рассказал.
Он задумчиво осмотрел люгер, покачал головой и снова расслабился.
– Знай вы, сколько женщин имеет такие игрушки, не придавали бы этому большого значения, – сказал он. – Почти все американские солдаты привезли их из Германии и раздарили подружкам. Почему вы так волнуетесь из-за пистолета?