Не отпускай моей руки
Шрифт:
– Ещё стреляй! – распорядилась графиня строго.
Лучник пустил вторую стрелу и опять безуспешно, стрела на этот раз прошла боком.
– В кого ты метишь, болван? – Она сверкнула карими глазами на лучника, впервые глянув ему в лицо.
– В лысого…
– Какого – лысого?! Его убей! Его!!
– Кого, миледи? – Лучник заметно растерялся и переглянулся с бароном Рейном, пожал плечами, ничего не понимая.
– Арольда… Чтобы не мучился… Они всё равно не отдадут его…
– Что?! – Барон Рейн подумал, что ослышался.
О чём она просит? Сына, что ли, убить?
– Пошёл! – Он махнул рукой лучнику, прогоняя его, и приблизился к графине близко-близко, заговорил чуть слышно, чтобы солдаты вокруг не слышали: – Миледи, одумайтесь… Что вы говорите? О чём вы просите? Да и расстояние тут слишком большое…
Ещё один крик боли молодого наследника заставил барона Рейна поморщиться, графиня же даже в лице не поменялась: по-прежнему холодная, решительная, с горящими глазами.
– А что, других лучников нет? Лучше этого? Того, кто стреляет дальше? Найдите, барон! Остановите это… – Она дёрнула подбородком, закрытым шейным платком, вперёд за стены замка.
– Но, миледи…
– Найдите! – закричала графиня громко, дёрнувшись всем телом, гневно сверкала глазами.
Сержант рядом напомнил негромко:
– Орас у нас самый лучший стрелок… Он и отсюда достанет… Спокойно достанет…
– Где он сейчас? – спросил барон чуть слышно.
– Где-то на западной части стены, по-моему…
– Найдите! Быстро! И сюда его!
Графиня Эйвин молчала, просто слушая крики сына и смотря вперёд остекленевшим взглядом.
«Они делают тебе больно… Они мучают тебя… Мой маленький несчастный мальчик…»
Все ждали лучника с западной части стены, но его опередил барон Киарт, влетел легко по крутым ступеням на стену и тут же нахмурился озадаченно, уставившись взглядом на графиню. Барон Рейн оттянул советника на миг в сторону, шепнул тревожно:
– Уводи её отсюда… Она совсем… Явно у неё не всё в порядке с головой стало… От горя, наверное…
– Что случилось?
– Она его убить приказала… Из лука застрелить… сына своего…
– Арольда? – Барон Киарт вскинул тёмные брови, и глаза его тёмные тоже изумлённо сверкнули. Нет, он никогда бы в подобное не поверил. Эйвин всегда любила сына, очень любила, она не стала бы просить чего-то такого…
– Они мучают его… Слышишь? – Барон Рейн дёрнул подбородком за спину. – Ему ломают пальцы… А она… Она потребовала убить его, чтобы не мучили… Как это? Что-то с ней не так…
– Ладно! Я уведу её… А вы здесь попробуйте прогнать их… Лучников хороших найди!
– Да я знаю!
– Годвин совсем уже стыд и честь потерял… Мальчишка тут причём? Я предупреждал её…
– Давай! Уводи её…
Бароны отошли друг от друга. И барон Киарт мягко обнял графиню через грудь, отступил назад, увлекая женщину за собой, говорил ей очень тихо, чтобы только она слышала:
– Эйвин, дорогая, тебе нечего тут делать… Тут есть, кому за это отвечать… Хватит… Пошли назад… Женщинам тут нельзя быть…
– Пусти меня, Киарт! – Она попыталась вырваться, но не смогла, а потом зашептала потерянно со слезами в голосе: – Они мучают его… Ты слышишь? Они делают ему больно… Мой Арольд… Мой мальчик… Как он кричит…
– Я
Барон Киарт потянул графиню вниз по лестнице, уводил с крепостной стены, а навстречу уже бежали пара лучников с длинными луками.
– Ну вот, видишь? Тебе не надо было подниматься сюда…
Где-то на середине лестницы крик Арольда оборвался.
«Слава Богу…» – подумал барон Киарт. Наверное, лучники заставили их уйти к своим, забрав наследника с собой. «Хоть бы случайно не ранили мальчишку… Ему и так, похоже, досталось…»
А графиня Эйвин расплакалась вдруг в его объятьях, скорбно так, без истерики, печально, от боли и пережитого страха. Она редко делала это. В последний раз Киарт видел её слёзы на похоронах мужа, лет, наверное, пятнадцать назад. Давно это было, однако. И он обнял её, увлекая в тёмную нишу под лестницей, чтоб никто их не видел, и принялся целовать её пылающее мокрое лицо.
– Всё хорошо, дорогая… Мы вернём его… Всё будет хорошо… Потерпи… Пожалуйста. Всё закончится, и он вернётся…
Он целовал её, а она не сопротивлялась, хотя по обыкновению обжигала его холодным взглядом, не подпуская к себе, раздражалась и злилась, если он пытался приобнять или взять её за руку. Они, конечно, уже были любовниками, но в первый раз их близость случилась давно, а сейчас она подпускала барона к себе очень и очень редко. Почему? Он об этом не догадывался, хотя, конечно, хотел бы более открытых отношений, хотел бы почаще бывать в её спальне…
Но властная женщина смотрела на него свысока и только улыбалась снисходительно. Ну да, кто он по сравнению с ней? С графиней?
И только сейчас она не отталкивала его, не злилась, прощала ему и поцелуи, и объятья, и горячий шёпот.
– Всё будет хорошо, Эйвин… Мы вернём его…
– О, Киарт, они мучают его… Моего Арольда… Моего маленького сыночка…
Она плакала на его груди, а барон успокаивал её, поглаживая по спине ладонью.
ГЛАВА 8
Личный врач графа Годвина – старый монах с сухим и тонким лицом – осмотрел его очень внимательно. Арольда трясло от боли и слёз, он даже не помнил толком, что с ним делали. А монах вправил кости пальцев на левой ладони и плотно, очень плотно, перебинтовал её бинтом, пропитанным свежим яичным белком.
– Так делают в нашем монастыре… Он застынет, и рука ваша не сможет двигаться. Лучше, если вы сохраните повязку подольше… Может быть, даже с месяц… – он объяснял неторопливо и всё старался поймать на себе растерянный взгляд этого испуганного, измученного парня. – Молитесь, молодой человек. С Божьей помощью, если вам повезёт, ваша рука ещё послужит вам. Вы же правша? Левая будет нужна вам, чтобы держать щит, верно? Если вам повезёт, вы ещё сможете это делать… Держите повязку подольше… Хорошо? – Но мальчик даже не кивнул в ответ, да и слышал ли вообще, что ему говорят? – Вы ещё молоды… У молодых кости срастаются быстро… Осколков я не нашёл, значит, переломы чистые… Всё будет нормально… Вам это сделали очень умелые руки… Наёмники, что и говорить… они это умеют…