Не по сценарию
Шрифт:
— Алексей, — обратился я к замершему в недоумении охраннику, — вот этот человек больше не работает в моем театре. Заходить сюда с этой минуты он не имеет права. Если же попытается, можешь смело вызывать полицию и объяснять это как незаконное проникновение. Если увидишь, как он общается с другими моими сотрудниками, доложи мне. Завтра донесу эту информацию до всего коллектива.
Алексей продолжал недоуменно таращиться на меня, но потом до него, видимо, все-таки дошло, что я не шучу.
— Будет сделано, Артур Богданович, —
Я открыл тяжелую входную дверь и под новым изумленным взглядом охранника отправил Эдика в полет пинком под зад. Тот кубарем скатился со ступенек, но быстро встал и поковылял к парковке. Я не поленился спуститься за ним следом и проследить, чтобы ублюдок сел в свою машину и уехал.
Вернувшись в вестибюль, я в двух словах обрисовал Алексею ситуацию, и тот наконец понял, отчего я так зол, и растерянность на его лице тут же сменилась суровым выражением.
— Артур Богданович, да если бы я хоть знал, хоть подозревал… Да я бы ему собственноручно все кости переломал! Не сомневайтесь, все сделаю, чтобы он тут больше не появился.
Глава 16. продолжение
Я кивнул и направился обратно в гримерку, к Элли, по дороге думая, что все-таки надо нанять агентство, потому что мои охранники больше напоминают вахтеров и способны разве что предотвратить обычное хулиганство. Чего-то более серьезного я от них и не требовал, даже не подозревая, сколько всего может происходить прямо у меня под носом.
Стоило задуматься и об установке камер в театре. Сигнализации, на которую театр ставили на ночь, явно было недостаточно. Я должен знать, что здесь происходит. Обязательно обсужу это с Маратом.
Я вдруг представил, что случилось бы, если б я сегодня не приехал в театр. Или приехал чуть позже, или сидел бы в кабинете и ничего не слышал. Да ублюдок просто изнасиловал бы девчонку! По спине пробежал мороз, кулаки снова сжались. Может, и хорошо, что Эдик отделался только разбитой мордой, потому что моя месть будет страшнее, чем нанесенные побои. Пусть Элли и не хочет подавать на него заявление, я использую другие методы, более действенные. Я достаточно хорошо знаю человека, с которым успел плотно поработать. Знаю все его слабости, все страхи, по ним и буду бить.
Дверь в гримерку болталась на одной петле, из треснувшего косяка торчал вырванный с мясом замок. Что ж, это минимальный ущерб из всех возможных. Дверь-то можно поменять, а вот исправить последствия изнасилования уже невозможно.
Да, я был мерзавцем, который не церемонится с чувствами женщин. Но я никогда не принуждал их, они всегда знали, чего я хочу и что собираюсь с ними делать. Поэтому у меня в голове не укладывалось, каким уродом надо быть, чтобы кайфовать от женщины, которая тебя не хочет и сопротивляется.
Я зашел в комнатку и посмотрел наконец на Элли. Она, слава богу,
Я присел перед Элли на корточки, взял за руку, стиснул тонкие пальчики в своих руках. Они были ледяными, и я только сейчас заметил, что Элли бьет мелкая дрожь.
— Ты как? — тихо спросил я, внимательно вглядываясь ей в лицо.
— Н-ничего, все нормально, — запинаясь ответила она, но стоило ей разомкнуть челюсти, как зубы мелко застучали друг об друга, выдавая сильнейшее нервное потрясение.
— Он больше ничего тебе не сделает, слышишь? — попытался я успокоить Элли хотя бы этим обещанием, но она только коротко кивнула, отводя от меня взгляд.
Пришлось приподнять ее лицо за подбородок, заставив посмотреть на меня.
— Ты должна мне верить, — это прозвучало так, будто я говорил не только о ее безопасности. Очень хотелось бы, чтобы она поняла это.
— Спасибо Артур. Я верю. Если бы не ты… Он, как боров. Огромный, сильный и мерзкий.
Элли вдруг сморщилась, зажмурила глаза и из-под ресниц показались слезинки, которые она поспешно вытерла свободной ладошкой.
— Теперь все хорошо. Я успел, и это никогда не повторится, — снова пообещал я, потому что просто не знал, как еще могу успокоить ее.
Тонкая полоска царапины, пересекавшая всю щеку, немного кровила, и я провел пальцем по нежной коже вдоль ранки. Элли вздрогнула, и я убрал руку.
— Больно? — прошептал я внезапно севшим голосом.
— Нет, — тихо ответила она.
— Он тебе что-то повредил? Болит где-нибудь?
Но Элли замотала головой.
— Нет, не успел.
— У тебя ранка на щеке. Надо обработать.
Элли тут же провела пальцем прямо по ссадине, после чего изумленно уставилась на пальцы, на которых осталось немного крови. Похоже, она все еще находилась в сильнейшем шоке, раз даже не заметила царапины. Та, хоть и мелкая, но должна, саднить, щипать.
— Мне нужно домой, там все сделаю. Я сейчас вызову такси, хочу уехать отсюда, — заговорила она и начала шарить рассеянным взглядом по комнате, явно выискивая свои вещи.
Сумка лежала на полу, а телефон я увидел на гримерном столике, но я и не подумал отдать ей вещи. Какое, к чертям, такси? Какое «домой»? Куда ей в таком состоянии?
— Нет, — твердо произнес я, внезапно приняв решение, которое очень мне понравилось. — Тебе нельзя сейчас оставаться одной. Поедем ко мне.
— Артур, я не буду с тобой спать, — тут же нахмурилась она, и глаза снова налились влагой.