Не по сценарию

Журавлева Ольга

— Элли, я что, похож на Эдика? За кого ты меня принимаешь? — разозлился я, и обида моя была почти искренней. Почти – потому что я собирался отвезти к себе Элли на ночь не только из альтруистических соображений, но и для того, чтобы она была сегодня со мной. Только я действительно не был уродом и приставать к девушке, пережившей только что такой стресс, не собирался. Сегодня мне будет достаточно даже просто обнять ее.

Мысли о наличии целых двух соперников, Влада и Макса, о лживости Элли и всех женщин в этом мире, о предательстве, я старательно затолкал в самый темный чулан своей души. И вытащу я их только тогда, когда

получу желаемое и выкину Элли из своего сердца. Уверен, что как только она станет моей, я смогу легко это сделать. Потому что моя реакция на девчонку – это аномалия, болезнь, от которой нужно просто вылечиться, а лучшего лекарства от душевных терзаний, чем секс, еще никто не придумал. Сейчас я такой добрый только потому, что действительно переживаю за Элли. Ну и потому, чтобы она смогла довериться мне. А мое ликование связано лишь с тем, что появился предлог затащить ее к себе домой, и анализировать глубже свои чувства я не стану. Не сейчас.

Элли посмотрела на меня с изумлением, но, к моей радости, не стала сопротивляться. Просто равнодушно пожала плечами и опустила глаза.

— Хорошо.

Элли была в легкой футболке и джинсах, а к вечеру успело похолодать и стал накрапывать дождь, так что к машине я вел ее, приобняв за дрожащие плечи, потому что у меня не было ни одной чертовой теплой вещи, чтобы накинуть на Элли. И зонт я не прихватил. Был вариант дойти до костюмерной и взять что-нибудь там, но мне не хотелось терять время. Я решил, что до машины недалеко, а в доме подземная парковка, так что мерзнуть ей будет негде. А в своей квартире я уж точно помогу ей согреться. Горячий напиток, теплый плед, ванна и мои объятия помогут оттаять и успокоиться. Но на деле мы дошли до машины, изрядно промокнув, и в салоне пришлось включить обогрев на полную мощность.

Мы ехали молча. Я не хотел спугнуть ее покладистость, боялся, что она вдруг начнет протестовать и требовать отвезти ее домой. Я бы тогда не стал возражать и сделал, как она просит. Но Элли продолжала молчать и дрожать, обхватив себя за плечи.

Я видел, как Элли то и дело шевелит губами, будто неосознанно проговаривает шепотом свои мысли. Кажется, она даже не видела, куда мы едем, потому что встрепенулась и посмотрела на меня только тогда, когда мы въехали на подземный паркинг.

— Мы уже приехали? — тихо и как-то бесцветно спросила она.

— Да, это мой дом.

— Понятно, — только и ответила она, и меня стало тревожить ее пассивное состояние. Все-таки я не ошибся, решив отвезти ее к себе. Пусть лучше побудет под моим присмотром. И истерики пусть устраивает на моих глазах, незачем ей переживать это в одиночестве. Но до истерики было еще далеко, и меня это настораживало, ведь чем дольше она молчит, тем сильнее и тяжелее будет взрыв, когда она отойдет от шока.

Мы зашли в квартиру, и здесь Элли впервые проявила любопытство. Она осмотрелась, и я даже прочел удивление на ее лице.

— Какое тут все странное, — протянула она, застыв посреди гостиной, куда я ее привел. Я пока оставил ее стоять там, потому что нужно было срочно найти вещи, в которые промокшая и продрогшая Элли смогла бы переодеться.

— Все так говорят, — хмыкнул я на ее замечание, но комментировать дальше не стал. — Не хочешь принять ванну? Тебе нужно согреться и расслабиться. А я пока закажу что-нибудь нам на ужин.

— Ты не готовишь дома? — вопрос прозвучал отстраненно, но появившийся

интерес, хоть такой, меня порадовал.

— Нет, — я хмыкнул. — Кухня – это не мое. Есть куча более полезных и интересных дел, на которые я могу потратить свое время.

Элли ничего не ответила, и мне пришлось повторить свое предложение.

— Так что насчет ванной?

— Она запирается?

Я отвернулся от шкафа, в котором рылся последние несколько минут, и удивленно посмотрел на Элли. Такая мокрая, несчастная, стоит в центре гостиной, там же, где я ее и оставил, все так же обнимая себя руками, и меня вдруг снова прошило желание. Захотелось утешать ее долго и нежно. Так я тоже умел, но практиковал редко, предпочитая напор и жесткий контроль. А с ней вот захотелось чего-то другого. Я тряхнул головой, отгоняя ненужные фантазии, и ответил:

— Элли, еще раз. Я не собираюсь делать ничего против твоего желания. И сейчас я хотел бы одного: чтобы ты расслабилась, согрелась и получила удовольствие в горячей воде. И да, ванная запирается.

— Я понимаю, — вдруг с горечью проговорила она, — тебе в твоем театре не нужна актриса в расстроенных чувствах.

Я выдохнул, сдерживая раздражение. Сколько она еще будет ставить между нами эти границы? Давно пора понять, что она для меня не просто актриса, а женщина, которую я хочу.

— И это тоже, — ответил я жестко, отсекая продолжение разговора на эту тему.

Я вручил Элли свои домашние брюки, которые можно было затянуть на поясе завязками, футболку и махровый халат. Пусть лучше закутается хорошенько, чтобы ее соблазнительные части тела не маячили у меня перед глазами.

— Ты прав, мне нужно согреться, — проговорила Элли, прижав к груди ворох моей одежды.

Я отвел ее в ванную, включил воду, которая начала наполнять джакузи, показал, где полотенца, фен и шампуни, после чего ушел. Когда услышал щелчок закрываемой изнутри двери, только усмехнулся. О да, она мне не доверяет. И, наверно, это правильно, потому что мысли мои, в отличие от поступков, не настолько благородны. И да, первый раз в джакузи девушка будет одна, без меня.

Пока моя гостья принимала ванну, я заказал еду в ресторане рядом с домом, так что когда Элли вышла, курьер уже успел принести заказ, а я сервировать ужин.

Моя одежда смотрелась на ней забавно, и хоть Элли была достаточно высокой, мои брюки все равно были длинными, и ей пришлось подвернуть их снизу. Футболка вообще болталась на ней мешком, но острые вершинки отчетливо просвечивали через ткань. Красивое зрелище.

— Ужин накрыт. Прошу, — воспроизвел я приглашающий жест лакея. — Сегодня у нас традиционная японская кухня, поэтому есть будем сидя на полу за этим очаровательным японским столиком.

Я не стал включать свет, только зажег кухонную подсветку, и дополнил свечами-таблетками на столике. Получилось очень мило и романтично, так что я надеялся, что Элли оценит и сможет расслабиться в такой непринужденной атмосфере.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, внимательно глядя на Элли, когда мы расположились у стола.

— Мне уже лучше. Эдик просто меня напугал, но ничего, я переживу. Главное, чтобы у этой истории не было последствий.

— О чем ты? — нахмурился я.

— Ну… ты его побил, и он может заявить на тебя в полицию. А еще у тебя теперь нет режиссера, и спектакль ставить некому. Прости, это все из-за меня. Мне так неловко…