Шрифт:
Не родятся на яблоне груши.
Глава 1. Ниночка.
Ниночка родилась в деревушке с красивым пахуче-сладким названием Ягодное. Видимо Новгородские поселенцы еще в далеком пятнадцатом веке, собирали в здешних местах ягоды, грибы и прочие дары природы. Впрочем, не смотря на смену веков, властей и социального уклада, до наших дней дары эти не перевелись. Может быть потому, что деревушки российского Нечерноземья натыканы в пихтово-еловых лесах чрезвычайно редко. Добраться до них непросто, тем более, по нашим известным своей непроходимостью, дорогам.
Деревушка Ягодное и вовсе находилась на самых задворках цивилизации. От центральной
Деревенские, не смотря на удаленность от правления колхозом, вносили свою лепту в благосостояние родного предприятия. На их полях выращивали картошку, морковь, капусту, свеклу. Осенью собранный урожай вывозили и сдавали в овощехранилища. Разводить крупный рогатый или мелкий рогатый скот, а также птицу при таком удалении и сложностях проезда, не рентабельно. Да и кому здесь обслуживать колхозное стадо?
Молодежь не задерживалась на своей малой родине, Богом забытой деревушке, где нет ни клуба, ни медицинского пункта, ни магазина. Из власти только бригадир полеводческой бригады. Он тебе и начальство, и милиция, и судья при необходимости. Нет, руководство наведывалось регулярно, но исключительно с контролирующими полномочиями.
Деревенские, не привыкшие к заботе и вниманию, особенных требований не выдвигали, жили тихо, мирно. План по сдаче овощной продукции выполняли, необходимые собрания, или там политинформации, проводили. Спиртным особенно не злоупотребляли. Да и кому злоупотреблять то? Мужское население еще в войну ушло на фронт, вернулись с полей брани только двое. Один из них бригадир Кузьмич. Воевал в пехоте, как сам говаривал: «От Москвы до Берлина прополз на брюхе». Ушел молодым мужиком, вернулся седым стариком.
Все остальные мужики уже поднялись и вошли в силу после войны. Колхозу требовались умелые и здоровые. Разрушенное сельское хозяйство нужно восстанавливать. Вот и переманивали лучшими условиями проживания в большие села и деревни. Вставали на крыло в основном молодые ребята и девчата те, кто еще не обременены семьями.
Ниночка помнила себя лет с трех. Самое обычное босоногое детство, ничем не отличалось от других. Мать всегда занята, всегда на работе. Домишко у них маленький, достался от родителей покойного отца, которого девочка, практически не помнила. Отец утонул совсем молодым на рыбалке. Как водится, выпили у костра, и что взбрело в голову Сашке, ночью искупаться в реке? Сбросил одежду и кинулся в воду, а там течение, будь здоров, да еще воронками крутит. Вообщем, в темноте, в изрядном подпитии, потеряли из вида дружка. Бегали вдоль берега, звали, даже на лодке заплывали. Сгинул мужик в одночасье.
Лидия, мать Ниночки, долго кричала по мужу. Жили они не плохо, дружно. Мужиком был добрым, заботливым. Осталась молодая женщина рано вдовой. Тело утопленника так и не нашли, поэтому не суждено ей печаль-тоску к могилке отнести. Повторно замуж Лидия не вышла. Молодым девкам, после войны, не просто семьей обзавестись, а она с маленькой дочкой на руках. Кому нужна?
Сама Ниночка никакими внешними особенностями не отличалась. На русой головке
Девочке исполнилось семь лет. В отличие от сегодняшней детворы, умеющей читать, писать, объясняться с компьютером в самом начале «трудовой деятельности», Ниночка пошла в первый класс абсолютным недорослем. Она ничего не умела и не знала. На просьбу учительницы исполнить что-нибудь по памяти, спела частушку, где русские слова связывались в предложения отборным матом. После ее выступления, прослушивание талантов прекратилось.
В школу детей из Ягодное возили на центральную усадьбу. Центральной усадьбой считалось большой поселок, где размещалось руководство колхоза. Большая контора, ремонтные мастерские, склады, овощехранилища, ферма, птичник и много чего еще. Жизнь в поселке заметно отличалась от жизни в глухой деревеньке. Здесь размещались два магазина. Один с продуктами, другой с хозяйственными товарами. Какая никакая больничка, клуб, школа.
Ученики, которых привозили для обучения из отдаленных деревень, жили в интернате на полном колхозном обеспечении. Интернат располагался сразу около школы. Там дети спали в комнатах по пять и более человек, находящихся на втором этаже здания. Отдельно комнаты мальчиков и девочек. Причем в одной комнате могли обитать ребята разных возрастов. Мест не хватало, и было уже не до сантиментов. Питались в столовой на первом этаже, здесь же находилась комната для занятий и игровая.
Учителя, работавшие днем в школе, вечером по переменке становились воспитателями. Нельзя же, в самом деле, «беспокойное хозяйство» оставлять без присмотра. Под их началом готовились уроки, проводились дополнительные занятия и кружки. Те, кто жили в поселке тоже приходили в интернат, участвовали во всех мероприятиях. Только дети, что жили в близлежащих деревнях, вынуждены были курсировать после уроков домой, а утром в школу.
Ниночка росла активной девочкой, коммуникабельной. С детьми сходилась быстро, без проблем. Легкая на подъем, без каких-либо претензий, она сразу нашла общий язык с ребятами в классе. Единственное из-за чего могла вспылить и даже подраться это, когда ее личные вещи брали без разрешения. К личным относила все вещи, которые выдавали в процессе обучения ей персонально.
У нее всегда были свои карандаши, ручки, альбомы, тетради, учебники. Когда учебные пособия выдавались на группу одноклассников, девочка старалась обратить их в личное пользование, и если удавалось, то взять их становилось возможным исключительно по ее согласию. Справедливости ради, необходимо отметить, что чужое брала только с разрешения владельца. Откуда у девочки взялась подобная отличительная черта, сказать трудно.
Жили они вдвоем с матерью, не голодали. Делиться с братьями и сестрами едой или одеждой необходимости не было по одной причине. Родных братьев и сестер у девочки не имелось. Родственников пол деревни, а близких нет. Приучила, видимо, Лидия дочку беречь свое и не брать чужого. Так приучила, что на всю жизнь Ниночка это правило усвоила.
Каждый год в Ягодное за детьми приезжали одиннадцатого сентября. Почему одиннадцатого? Просто деревенские ребята помогали своим родителям в поле убирать урожай. Когда основная работа сделана, приходило время учебы. На подводах, с вещичками доставляли в интернат. Прощались с отчим домом до ноября. Возвращались на каникулах между первой и второй четвертями на неделю. В каждом доме с нетерпением ждали своих отпрысков. Пекли пироги, готовили еду повкусней, старались угостить ребятишек. Потом все повторялось. Четыре четверти. Четыре встречи и четыре расставания.