(Не) Сокровище капитана
Шрифт:
— С чего ты взял, будто я в них разбираюсь?
— Можешь не разбираться. Я же сказал — исцеляет без кровопролития. Мне все равно, порошками ли, молитвами, наложением рук или ритуальными танцами, как туземцы. Главное — результат.
Он сошел с ума! Одно дело — следить за здоровьем домочадцев и тех, кто живет на землях лорда. Но лекарем? Мне, женщине?
— Но лекарь — это бакалавр медицины как минимум, а я не…
— Белла, когда ты затянула мою рану, ты не пользовалась ни ножом, ни иглой. И когда излечила глаз…
— Не до конца!
—
— А куда делся предыдущий лекарь?
— Погиб. Глупая случайность. Я не пускал его в бой, но ядро пробило стенку каюты. На Дваргоне нового не нашлось, образованные люди там редкость. — Генри помолчал. — Так что скажешь?
Я почти не колебалась. Мне не нужны любовники, мне нужен один человек. Я хочу быть его женой, вести его дом, рожать его детей. И пусть он тоже будет говорить, мол, в его роду сильная кровь, не зная об истинной причине того, что его дети почти не болеют, а если и заболевают —быстро выздоравливают. Это ведь совсем неважно на самом деле.
Но что, если Генри… я затрясла головой. Нет! Джек не мог быть клеветником. И он столько раз говорил мне о своей любви…
— Я скажу «нет». Мне не нужны кровавые деньги. И я хочу домой.
Капитан долго молчал, и по лицу его было невозможно ничего прочитать.
— Жаль, — сказал он наконец. — Мне показалось, в тебе больше мужества. А ты такая же трусиха, как все вы.
Он сам понял, что сказал? Мужество потому и называется «мужеством», что оно — привилегия мужчин.
— Будь по-твоему, сокровище мое. Хочешь оставаться игрушкой в чужих руках — оставайся. Я отправлю вестников, сейчас, при тебе. — Он стер с лица ухмылку, из голоса исчезла насмешка. — Но, если, позволишь, одна просьба… Помнишь, я упоминал парня, который может остаться без руки. Не могла бы ты взглянуть на его рану и помочь, если это возможно?
— Могу, но не просто так.
Он приподнял бровь.
— Кажется, я все-таки научил тебя плохому. И какова же будет цена?
— Каюта. Я посмотрю того парня и сделаю все, что в моих силах, и я готова поработать с другими ранеными, если будет нужно. — В конце концов, опыт мне нужен так же сильно, как этим людям — помощь, ведь если… когда Джек меня выкупит, я буду следить за его здоровьем и здоровьем наших детей. — Но ты дашь мне отдельную каюту. По крайней мере до тех пор, пока не найдешь корабельного лекаря.
А это вряд ли случится скоро.
— Как же я проживу без твоего общества? — ухмыльнулся Генри. — Стал серьезным. Идет. Давай отправим вестников, я прикажу привести в порядок каюту, а пока этим занимаются, ты осмотришь раненого в салоне.
— В салоне?
— Да, я прикажу парню явиться. Нечего тебе делать в кубрике, даже с сопровождением. А потом сиди в каюте сколько душе угодно. Но имей в виду, завтрак тебе никто носить не станет, обеды и ужины ты по-прежнему будешь делить с нами.
Ничего,
— Ну что ж, тогда письма? — Генри встряхнул кистями, словно разгоняя кровь.
Мне ни разу не доводилось видеть, как создают магического вестника, и потому я смотрела во все глаза. Между сложенных ладоней капитана словно скатался клубок из серебряных нитей, вспыхнул — и на палец сел серебряный дрозд.
— Ну что, скажи что-нибудь своему разлюбезному Джеку, — ухмыльнулся Генри. — Чтобы он убедился: ты в самом деле моя гостья.
«Гостья». Он еще издевается! А я-то на миг поверила, что тот, другой Генри, которого он мне показал — сильный и надежный мужчина — существует на самом деле под маской разудалого капитана. Похоже, это была лишь игра.
— Ну так что? — настаивал он.
Я сжала сцепленные ладони так, что они заныли. Как можно сказать хоть что-то искреннее? Как найти слова под этим ехидным взглядом? Если я буду холодна и спокойна, Джек не поверит в мою любовь, но и говорить вслух то, что предназначено лишь одному, было невозможно, немыслимо.
— Джек, это действительно я. И я очень тебя… скучаю по тебе.
Перья птицы пошли рябью, словно вода, в которую бросили камень.
— Ну и хватит, — перебил меня капитан. Погладил волшебную птаху пальцем по голове, по спинке между крыльями. Усмехнулся жестко и зло. — Здравствуй, граф. Я — Генри Блад, помнишь такого? И помнишь ли эту девочку, которая души в тебе не чает — хоть, право, ты вовсе этого не заслуживаешь!
Как он смеет грубить! Как смеет вообще говорить, будто Джек не заслуживает моей любви?
— Леди Белла Бонни у меня. Пока ей ничего не грозит. Пока. Пятьсот золотых…
— Это же очень много! — не выдержала я. — Ты специально, чтобы он не…
— Помолчи, сокровище мое. По мне, ты стоишь куда дороже, а ведь я знаю тебя хуже, чем наш общий знакомый. — Голос его снова стал жестким. — В любое отделение Большого скайдорского банка на имя вице-губернатора Блада.
Вице-губернатора?
— Мне передадут. Как только я получу от них вестника, посажу леди Беллу на торговый корабль до Наровля и передам тебе название корабля. Сможешь встретить леди, если пожелаешь.
— Ты снова издеваешься! — не выдержала я. — Откуда взяться торговому кораблю?
— Сокровище мое, перестань лезть в мужской разговор и злить меня, — мягко произнес капитан, но от его тона у меня по спине пробежал холодок.
— Если же тебе жаль золота — можешь обойтись без него. Куда больше денег меня устроит личная встреча. Явись сам, и леди немедля отправится домой. Обещаю, что до тех пор, пока она не покинет остров, ты будешь в безопасности. — Он хищно усмехнулся. — А потом мы потолкуем. Один на один, как мужчина с мужчиной. Леди, конечно, будет оплакивать тебя… впрочем, судьба любит злые шутки и, возможно, леди Белла проронит пару слезинок по мне прежде, чем упасть в твои объятья.