Не твоя девочка
Шрифт:
— Давайте по порядку, ладно?
— Да…слушайте.
Спустя десять минут я поведала Дмитрию Сергеевичу все, что узнала от Маши. Получилось как-то нервно, непонятно и глупо.
По крайней мере мне так казалось.
— Хорошо, успокойтесь. Где сейчас ваша подруга?
— Я не знаю. Она не отвечает, ее парень тоже. Она говорила, что собирается в Грузию. Но не могла же она в самом деле…
— Не переживайте. Сообщите мне, когда она вернётся и мы с ней обсудим все то, о чем вы мне поведали. Надо все-таки из первых уст.
— Да… я понимаю. Но что, если ей сейчас грозит опасность?
— Ну а что я, по-вашему, могу? Давайте немного подождем. А как она объявится, вы мне сразу сообщите. Хорошо?
— Да, конечно.
* * *
Маша позвонила на следующий день.
— Привет, ты чего меня так активно атаковала? — весело спросила она.
— Уф… я уж испугалась, что что-то случилось.
— С чего ты взяла? Мы с Олегом на дачу ездили, тут связь вообще не алё. Пришлось на его машине, моя-то в рем…хрпфхр…
— Что? Не поняла, повтори.
— Свя… ая. Ом… ню…
Ну ясно, связь плохая.
Главное, что все нормально и Машка жива-здорова. Пожалуй, не буду я звонить Ушакову. Пусть ребята отдыхают нормально.
Через два дня Маша снова мне набрала.
— Привет, подруга. Связь на даче просто огонь. Ты бы знала, куда я забиралась, чтобы всех обзвонить, сказать, что все хорошо.
— Ты сейчас где?
— За тачкой ездила. Вот сейчас только забрала — домой еду.
— Ты знаешь, я долго думала. Все сходится, это Сашка. Он точно сошел с ума. Я почти уверена, что это он следил за мной все это время, поэтому по-любому знает о твоих передвижениях.
— Думаешь? — в сомнении протянула она. Старалась говорить спокойно, но в голосе явно появилось напряжение.
— Да. Я Ушакову все рассказала. И он обе…
— Какому Ушакову? — заорала Машка.
— Следаку. Ну помнишь…
— Я же просила, Алис.
— Но он следак… и давно ведет это дело.
— Да? Ну ладно. Надеюсь, ты ему про меня не… твою мать!
— Что такое?
— Машина… не слушается. Блин! Погоди…
— Что случилось, Маш? Машка!
В трубке творилось что-то неразборчивое. Едва различимый мат, скрежет и… все пропало.
«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
— Маша!!!
Сердце сжалось в предчувствии беды. То, что что-то произошло было очевидно и сейчас я молилась всем известным богам, чтобы Машка была жива. Неужели авария?
Трясущимися руками набрала номер Олега, он тут же взял. Веселый, гаркнул в рубку:
— У аппарата!
— Олег! Там с Машей что-то случилось. — прорыдала я в трубку.
— Что? Где? — голос сразу посерьезнел.
— Я с ней по телефону… а она… кричала, что машина неисправна. А потом все.
Олег меня не дослушал, сбросил вызов и наверняка уже вылетел из дома. Выяснить, где именно сейчас случилась авария для него не проблема — адвокаты часто в друзьях имеют людей из органов. Так что надеюсь он скоро будет на месте.
Я так и сидела с телефоном в руках, и совсем не слышала, как в комнату вошел Петруша. Сел рядышком, обнял и тут меня прорвало. Я вновь ревела, коря себя на все лады, что не уберегла Машу. Права она была — все вокруг меня пропадают, гибнут, попадают в неприятности. Все, абсолютно все. Нет ни одного близкого мне человека, кого бы не затронуло несчастье.
Я человек, который просто губит все живое, всех кто рядом, кто мне доверяет. Может это мне стоит выйти в окно? Мне, а не Юльке надо было уйти, чтобы не приносить уже никому страдания?
Я даже не сразу поняла, что все это говорю вслух, сквозь рыдания. Вываливаю на несчастного старика свои печали, совсем не заботясь, что ему может стать плохо.
— Если с Машкой что-то случилось, я не переживу. Не могу я больше, понимаешь? — обхватила его руками, уткнулась в грудь, краем сознания понимая, что у меня началась самая настоящая истерика.
Петруша терпеливо гладил меня по голове и что-то бормотал, утешая, словно убаюкивая. Сколько мы так и сидели я не знаю, но прервал мои рыдания звонок.
— Да! — заорала я в трубку, даже не посмотрев, кто звонил.
— Лиса! Она жива, слышишь! Машка в больнице. Приезжай, слышишь!
Я даже не дослушала Олега, опрометью бросилась в терраску прямо в пижаме.
Дед помчался за мной, крутя пальцем у виска и ругаясь на чем свет стоит.
Разозлился он жутко, да так, что мне даже стало не по себе. Никогда не видела его таким.
Старик принес листок и написал:
— Успокойся, сядь и возьми себя в руки. Выпьешь чай и поедешь.
Точно, взять себя в руки. От радости, что Машка жива, я кажется сошла с ума. В моей жизни все так часто меняется, что странно, что я не сделала этого раньше. Точно! Вот где мне место — в психушке.
Пока кипятился чайник, я переоделась и терпеливо ждала успокоительный чай от Петруши.
Дед ловок колдовал над травками, которые и собирался для меня заварить, а я приходила в себя.
* * *
— Как она? — я присела рядом с Олегом перед дверьми реанимации.
Выглядел он плохо, осунулся как-то вмиг, постарел.
Развел руками.
— Ну вроде шансы дают. Ума не приложу, что случилось. Машина только из сервиса.
— Маша что-то про тормоза кричала.
— Да, менты сейчас проверят все. И если это так, то я их всех…
Сказать — не сказать ему?
Нет, не буду. Пусть вначале установят, что случилось на самом деле. И если окажется, что кто-то испортил тормоза, тогда я сразу же пойду в полицию. А сейчас надо ехать к Вадиму, поговорить с ним, интересно, скажет ли он мне все то, что сказал Маше?