Не верьте в аиста
Шрифт:
Не в силах выдерживать патетического смирения тещи, Кашис улизнул из дома пораньше и прибыл на службу задолго до начала работы. На письменном столе его уже поджидало оперативное донесение о событиях этой ночи по всей республике. Ничего такого, что могло бы иметь хоть отдаленную связь с кражей тещиного чемодана. Оставалось лишь надеяться, что опустошители багажных камер еще попадутся. Рано или поздно это произойдет. Случайный воришка стибрит кошелек, вскрыть багажную камеру у него не хватит ни духу, ни уменья… А вот и Яункалн явился. Очень даже кстати — хоть будет кому почитать нравоучение.
— Вот вы, товарищ Яункалн, говорите: главное — это вникнуть в мотивы поступков, — придирчиво начал Кашис, хотя практикант едва успел поздороваться и ничего еще не утверждал… — Начитались романов Сименона и Агаты Кристи, а теперь хотите их теории втиснуть в нашу действительность! Безнадежно, как мне влезть в ваш костюм, — подполковник окинул взглядом худые плечи и плоский живот студента и повеселел. — Полистайте-ка дела! Мотивов почти нет, если только не считать мотивом алкоголь. Вот и возьмите на подозрение всех рижских пьяниц и бездельников!.. А в книжках достаточно покопаться в родословной, как птичка уже сцапана…
Он бы еще говорил и говорил, но Яункална, как обычно, выручил телефонный звонок. Кашис до самого обеда улаживал всевозможные срочные дела, затем наскоро перекусил в буфете министерства и теперь стоял на своем излюбленном наблюдательном посту у окна и выжидал, пока остынет кофе, заваренный им сегодня крепче, нежели обычно.
Подполковник сразу же узнал ребятишек, игравших на бульваре. Любопытно, в чем сегодня проявится разница натур этих человечков?
Они на этот раз играли в прятки. «Водил» добросовестный и немного вялый мальчик. Досчитав до конца, он отнял голову от дерева, к которому прижимался лбом, и посмотрел вокруг. Мальчуган не подозревал, что белобрысый шкет позади него только и ждет момента, чтобы «выручиться».
Когда же малому пришлось водить третий раз подряд, Кашис разочарованно повернулся к окну спиной. Разумеется, при очень сильном желании можно было и тут усмотреть аналогию с его собственной деятельностью, но уж столь примитивную военную хитрость он давно бы разгадал. И тем не менее было трудно отделаться от ощущения, что разгадка истории хищения багажа витает где-то у него за спиной, надо только суметь выбрать нужный момент, когда обернуться и засечь ее.
— Который час? — спросил он у Яункална, только ради того, чтобы перекинуться с ним словом и отвлечь себя от бесплодных рассуждений.
Практикант сидел за маленьким столиком, заваленным толстыми папками с делами, перелистывал пожелтевшие страницы старого уголовного дела и время от времени делал записи в большой конторской книге. Не успел он ответить, как в дверь постучали.
— Войдите! — отозвался Кашис.
В кабинет вошел капитан Лаува, точный, как всегда. В соответствии с модой он отрастил небольшую бородку, делавшую его более похожим на салонного льва прошлого века, нежели на работника милиции.
Увидев выражение лица капитана, Кашис безрадостно отвернулся.
— Ясно. Он все отрицает…
— Это как сказать, товарищ подполковник. Задержанный готов признать себя виновным во всех мелких кражах на вокзале за этот месяц. Но не желает или не может сказать, куда дел вещи. И насчет вашей камбалы…
Кашис брезгливо отмахнулся.
— А следственный эксперимент?
— Как бы это сказать…
— Лучше всего — без обиняков!
— Есть, товарищ подполковник! Без обиняков! — Словно измываясь над начальством, капитан вытащил из портфеля переписанный на машинке протокол допроса и принялся монотонно читать: — Завицкий Бруно Арвидович рождения одна тысяча девятьсот сорок третьего года, по профессии фрезеровщик, в течение последних двух лет на постоянной работе нигде не состоит, живет на средства брата, слесаря при домоуправлении, которому помогает выполнять частные заказы. Результаты эксперимента: в одном случае из десяти Завицкому удалось по звуку распознать шифр багажной камеры. Но для этого потребовалось значительное время, спокойная обстановка, тишина… Отсюда вытекает большая вероятность применения его психологического метода, — и капитан спрятал в портфель папку.
— А именно? — попросил уточнить Кашис.
— Совершенно естественно, что человек подбирает число, которое ему легче всего удержать в памяти. Редко, кто выполняет инструкцию и записывает номер камеры и шифр на двух разных бумажках… Поскольку для телефонного номера цифр на замке недостаточно, большинство пользуется для зашифровки своим годом рождения, в особенности приезжие из провинции. Поэтому две первые цифры, по теории Завицкого, бывают почти всегда единица и девятка. Тысяча девятьсот, правильно? Две другие сравнительно просто определить по внешности владельца багажа. Возраст вашей тещи он определил точно — семьдесят лет, набрал единицу, девятку, ноль, единицу и открыл дверцу камеры.
— Капитан, к этой цифре относитесь как к служебной тайне! — Кашис оглянулся, как если бы теща могла их слышать. — И вы, Яункалн — тоже! Ясно?
— На меня можете положиться. — Яункалн встал и захлопнул пыльную папку. — А что если он подглядел, как потерпевшая набрала шифр. — Все гуще заливаясь краской, практикант тем не менее продолжал: — Возможно, с помощью системы зеркал или бинокля?..
— А за камерой с портфелем вел наблюдение с помощью особого телевизора… — Кашис презрительно усмехнулся. — А ведь я вас, Яункалн, предупреждал — забудьте вы про «Красных дьяволов» и про Фантомасовы штучки. В нашем деле чудеса там, где все на редкость просто. Бывает, ответ лежит на самой поверхности, а ты потом только руками разводишь — ну как сразу не сообразил?!
— Разрешите спросить, товарищ Лаува? — героически проглотив очередную нотацию, Яункалн обратился к капитану: — За портфелем еще никто не приходил?
— И не придет, если интуиция меня не обманывает. Честный человек не стал бы оставлять на вокзале такую сумму, — капитан взглянул на часы. — Дактилоскопическая экспертиза, наверно, уже готова. — Он опять посмотрел на подполковника. — Привез отпечатки пальцев кассира и бухгалтера колхоза, а сейчас велел снять и у вашего вора.
— Принесите, Яункалн, — кивнул Кашис практиканту, хотя имел обыкновение в таких случаях самолично выслушивать эксперта. Когда дверь за юношей закрылась, он сказал капитану:
— Докладывайте!
— Они были вчетвером. Двое оставались на страже у здания правления колхоза, а у тех, что вскрыли несгораемый шкаф, руки были в перчатках. В целом — сработано чистенько, но, судя по шву, чувствуется, что это не был профессиональный автогенщик. Только что проверил кое-кого из подозрительных типов с похожим почерком. Заодно и алиби Завицкого — на всякий случай. Он как будто бы всю ночь пьянствовал на загородной гулянке и к тому же в случайной компании.