(не)вредный герцог для попаданки
Шрифт:
— Ну, для некоторых девушек выйти замуж за человека с деньгами и при положении — заветная мечта, — пожала я плечами, не понимая, к чему герцог клонит.
— Да, верно. Мы и не обращали внимания, потому что такое желание довольно естественно для женщины. Вот только раньше в желаниях попаданок было хоть какое-то разнообразие, а сейчас все поголовно желают стать женами. Странно это, но мы переговорили и списали на совпадение. Только искали магические прорехи, не понимая, почему так резко увеличилось количество иномирцев. А потом у одного из королей пропал осколок Вирохна.
— Что за осколок? — деловито уточнила я.
—
— Вот именно, Фредерико. Подумай логически: если леди Крис действительно в чем-то виновата, то она будет знать это и без нас. А если она ни при чем, то ей нужно обо всем этом знать, потому что она моя помощница и примет в этом деле самое прямое участие. Не перебивай, пожалуйста, — дружелюбно сказал герцог. — Я понимаю, что ты за меня волнуешься, но давай разберемся во всем постепенно?
Фредерико успокоился, сел в эдакую своеобразную позу лотоса, прислонившись спиной к стене, и демонстративно положил руку на меч. Герцог в долгу не остался: вытащил меч из ножен и с громким бряцанием положил на стол. А потом продолжил рассказ.
Примерно пару сотен лет назад в этом мире были три главные силы: маги, ведьмы и воины. Был идеальный баланс, когда все три фракции удерживали друг друга от глупостей. А потом появился камень Вирохн. Для магов и воинов он ничего не значил, а ведьмам давал поразительно много силы. И последние посчитали себя едва ли не богами этого мира, попрали законы…
В общем, натворили прилично глупостей. Камень у ведьм совместными силами магов и воинов отобрали, но уничтожить не смогли. Зато раскололи на части.
— А части были розданы в известные по тем временам рода. Что-то у королей, что-то у герцогов, кое-какие осколки были даже у учителей магии. Раскидали по миру так, чтобы у ведьм больше никогда не получилось собрать этот осколок вместе.
Мысль билась где-то на поверхности, но из-за возникшей перед глазами сюрреалистичной картины все никак не выползала наружу.
— Вы сейчас хотите сказать, что эти попаданки стали красть эти осколки? — спросила я, с сомнением глядя на герцога, а получив утвердительный кивок, тут же добавила: — Бред какой-то! Разве могут попаданки быть ведьмами? И если они ведьмы, то все равно из другого мира. Откуда они могли знать про осколок и про то, где он находится? Ничего не сходится. Скорее всего, то, что одна из попаданок украла осколок, всего лишь странное совпадение…
— Пятеро, — до меня донесся голос Фредерико. — Пять осколков пропали. Две девушки признались, что они украли осколок и отнесли какой-то женщине. Ведьме. Однако память о том, как выглядит эта женщина, была очень тщательно затерта.
— Их разве не могли использовать вслепую? Заколдовать, например, — спросила я. Как бы я ни старалась, мозаика не желала складываться: не хватало слишком многих деталей.
— Давай расскажу дальше, леди Крис, — сказал герцог. — И ты поймешь, почему все подозрения сошлись на иномирянках.
Пропали пять осколков, причем практически незаметно. Следователи не смогли обнаружить никаких следов проникновения: ни физических, ни магических. А это значило, что во всех случаях сделали это те, кто постоянно проживал в доме. Копали долго, но в двух случаях смогли докопаться до истины: в краже осколка поучаствовали супруги благородных господ. Дальше было проще: когда
— И вы решили, что я одна из таких девушек?
— Это он решил, а не мы, — насупился герцог. — Я ему сразу сказал, что ты абсолютно ни при чем. Я не такой дурак, чтобы ничего не понимать в людях.
— Да, решил, — с вызовом ответил Фредерико. — Вы, леди Крис, идеально подходили по типажу. Время вашего появления, мир, магическая защита. Но я был спокоен, потому что никакого любовного интереса со стороны Тая к вам не было. Почему-то абсолютно у всех девушек был роман с обладателем осколка.
— До этого года не было, — добавила я.
— Верно. И тогда я решил, что вы тоже загадали желание удачно выйти замуж за богатого и известного. Поверьте, я совершенно не против того, что мой братишка остепенится, но вот волноваться о том, что ночью во сне его захотят прирезать, — такое себе удовольствие.
— А то, что желание не выполнялось три года, тебя не смутило, братишка? — скептически уточнил герцог. — Я ведь говорил тебе, какая сила у моей помощницы, чтобы ты не беспокоился за меня, потому как я могу прикрыть даму ценой своей шкуры.
— Эту силу могла дать ей ведьма. Амулет способен действовать похоже, — возразил Фредерико. — А насчет желания… бывают же исключения. Тем более ты лучше всех должен знать, как я действую на женщин. Они пытаются сорвать с меня одежду быстрее, чем делают вежливый поклон. Исключения составляют лишь иномирянки, которые прислуживают этой ведьме: я не оказываю на них никакого эффекта.
— Бред. И ты сам это знаешь! Но нет, как доморощенный упрямый мул, ты решил, что мое слово ничего не стоит. Сначала пытался похитить леди Крис, чтобы допросить, теперь вообще осмелился на нее напасть в кабинете. Что, когда уверился, что ты ей как мужчина не интересен, то сразу осмелел?! И если ты не забыл, то любые иномирянки реагируют на тебя намного спокойнее, чем наши женщины, верно?
— Верно. Но реагируют. А у нее никакой реакции! Словно я обычный человек, а не… Неважно, — тут же исправился Фредерико. — И я на нее не нападал, всего лишь хотел ментально воздействовать, чтобы она сказала мне правду. Не сделал бы я ничего плохого твоей помощнице и возлюбленной. А теперь что делать? Я за то, что она преступница, ты уверен, что она невиновна. И какие варианты? Запереть ее в комнате, пока мы подробнее не изучим ситуацию?
— Может, сразу в тюрьму меня, господа? — вздохнула я. — А теперь подумайте, что еще общее было у этих иномирянок. Какой-то факт, любая мелочь, которая позволит мне доказать, что я не замышляю ничего плохого.