Не вся трава зеленая
Шрифт:
Колхаун кивнул и сказал:
– Но предварительное слушание ни на что не повлияет. Оно нужно, только чтобы накалить страсти. Во всяком случае, так считает Ньюберри.
Я спросил:
– Вы разговаривали с кем-нибудь?
– Только с Ньюберри.
Я сказал:
– Молчите. Не отвечайте ни на один вопрос, даже если вас спросят, который час. Предоставьте это Ньюберри.
– То же самое сказал мне адвокат.
– Хорошо, – сказал я. – Сейчас я вам кое-что расскажу. Подойдите поближе.
– Зачем? – удивился он.
– Чтобы лучше меня слышать, – объяснил я.
Я сел на край унитаза и подал знак Колхауну сесть рядом.
Потом я спустил воду, приблизил губы к его уху и начал шептать.
Когда шум прекратился, я замолчал, подождал несколько секунд, опять дернул за рукоятку спуска и продолжил рассказ.
– Зачем вы это делаете? – поинтересовался Колхаун.
– Здесь все нашпиговано микрофонами, – ответил я. – А мне не хочется, чтобы кто-то еще слышал, о чем мы разговариваем. Почему вы не сказали мне, что вам известно, где находится Нэннси?
– Я не хотел, чтобы кто-либо об этом знал.
– Вы ведете себя как полный идиот, – сказал я. – Почему вы утаиваете информацию от меня, но делитесь ею с адвокатом?
– Я не рассказывал ему даже того, что вам известно, – сказал Колхаун.
– Я позабочусь о Нэннси. Помните, вы не должны даже упоминать ее имени. Они будут задавать вопросы насчет оружия и…
За решеткой возникло лицо охранника.
– Какого дьявола в туалете постоянно течет вода? – спросил он.
Я улыбнулся ему и спросил:
– А откуда вы узнали, что в туалете течет вода?
Он заметил нас с Колхауном, сидящих на унитазе, покачал головой и сказал:
– Выметайся-ка отсюда, умник. Свидание окончено.
– Что-то оно очень коротким оказалось, – сказал я.
– Неужели? – спросил он.
– Почему бы его не продлить?
– Потому что мы не любим попусту тратить воду. Здесь пустыня. Давай, пошли.
Я пожал руку Колхауну:
– Помните, о чем я вам говорил.
Я последовал за охранником. У выхода он потребовал, чтобы я зарегистрировался в книге свиданий, оглядел меня и сказал:
– Сержант Селлерс рассказывал нам о вас.
– Вы хотите, чтобы я рассказал вам о сержанте Селлерсе?
– В этом нет необходимости, – соизволил он улыбнуться.
Выйдя на воздух, я купил местную вечернюю газету. Я уселся в машину, развернул газету и прочел заметку о Колхауне. Судя по всему, он действительно был известен в Лос-Анджелесе как большая шишка.
Потом мое внимание привлекла другая заметка. Ее заголовок гласил: «Дорожный патруль возле Броули установил много нарушений технического состояния автомобилей».
Я прочел, что в результате проверки на дороге было обнаружено сорок две машины с испорченными фарами. Дальше в заметке было написано:
«Питер Л. Леланд, бывший боксер, был задержан в 10.45 дорожным патрулем. Бдительный полицейский заметил, как Леланд, остановив машину на обочине, передал неизвестному сообщение по рации в любительском диапазоне. Расследованием установлено, что Леланд разыскивается полицией Лос-Анджелеса за неявку в суд по обвинению в контрабанде наркотиков. Сейчас он находится под стражей».
Я вырвал заметку из газеты и положил в свой бумажник. Может быть, Леланд и есть тот Пагги, о котором говорил Хейл. Я сомневался, стоит ли привлекать внимание Ньюберри к этой новости, и в конце концов решил подождать и посмотреть, как он поведет себя на предварительном слушании.
Я поехал в отель «Люсерна» и застал Колберна Хейла и Нэннси возле бассейна. Он все еще оставался одетым, а на Нэннси был купальный костюм.
– В чем дело? – спросил я у Хейла. – Вы не купаетесь?
Он отрицательно покачал головой.
– У меня все так болит, что я не могу даже думать о купании.
– Плавание вам помогло бы. Вода – лучшее лекарство от ушибов и боли в мышцах.
– Наверное, так, – согласился он. – Но даже раздевание и одевание причиняет мне невыносимую боль. Я пробовал принять горячую ванну, но чуть не потерял сознание. Пережду, пожалуй, пару дней.
Я сказал:
– У меня для вас официальная бумага.
– Что за бумага?
Я вручил ему повестку в суд.
– Ого, завтра в десять утра! – воскликнул он.
– Именно так.
– В Эль-Сентро.
– Верно.
– Ладно, если мне нужно там быть, то я буду.
– Кстати, я получил точно такую же повестку.
– А я? – спросила Нэннси.
Я покачал головой и сказал:
– В настоящий момент я ничего не могу добавить, кроме того, что уже всем известно. И, – продолжал я, – никто не скажет ничего, что связало бы ваше имя с этой историей. Уже поздно, – заметил я. – Не выпить ли нам чего-нибудь? Я угощаю.
Хейл поднялся с кресла.
– Я приму душ и переоденусь, – сказала Нэннси. – Это займет всего несколько минут.
– Вы можете присоединиться к нам в баре, – сказал я.
Хейл, прихрамывая, побрел в бар.
– Одну минуту, – попросил я его подождать. – Я кое-что забыл.
Я подошел к Нэннси.
– Соберите свои вещи, – сказал я. – Вам придется отсюда уехать.
– Зачем?
– Чтобы ваше имя не попало в газеты.
– Но на чем?
– Я вас отвезу.
– А куда?
– Туда, где никому и в голову не придет вас искать. Только никому ни слова. Приходите в бар, там мы выпьем, а потом придумайте предлог, чтобы вернуться к себе в номер. Я вам звякну.