Не жизнь, а роман!
Шрифт:
– Берт, на севере лето заканчивается рано. К тому же надо будет разобраться в правилах торговли на местах и это может занять драгоценное для нас время.
– Да, не подумал обо всём этом! Но мы разберёмся. А сейчас мне надо ехать и проследить за работой на наших полях.
– Вот, вспомнила, Бертран, хочу предложить тебе отказаться от большей части огородов и виноградников.
Рыцарь, уже поднявшийся с места, собираясь уходить, плюхнулся обратно:
– Катрин, ты что такое говоришь? Я эти земли кровью заслужил, а ты предлагаешь не использовать их!
– Не знаю, как правильно сказать. Я предлагаю отдать нашу землю в аренду лучшим крестьянским семьям. Нам неважно, какой у них будет урожай, но за использование земли они должны уплатить деньгами ранее обговорённую плату.
– А с чем мы останемся? Нам придётся за полученные деньги покупать у них наш урожай?
– Можно брать и деньгами, и урожаем, но зато у тебя больше не будет забот! И крестьяне, зная, что от их усердия будет зависеть их благополучие, начнут стараться, с большим усердием обрабатывать землю без надсмотрщиков. А нам всё равно приходится докупать зерно, так как здесь его не выращивают.
– Но виноградники, Катрин!
– Бертран, у тебя ужасное вино! Пусть другие попробуют что -то сделать, а ты будешь получать доход с их усилий.
– Плохое вино? Ты разбила моё сердце!
– Твоё сердце я храню в надёжном месте, так что пострадала лишь твоя гордость, - мягко улыбнулась Катюша.
– Ты удивительная разумница, моя Катрин, но про крестьян говоришь глупости. Все люди, проживающие на моих землях, платят мне за это работой на полях. Я не вижу смысла что-то менять.
– Бертран, мы не съели даже половины запасов капусты, а остальные овощи уже сгнили, не пригодившись. Ту ерунду, что тебе выращивают, нам не нужно в таких количествах! Если бы у нас росла пшеница, то её можно было бы продать, а так...
– Милая, ты не из торгового сословия? Ты забываешь, что я воин! Мне не по чину подсчитывать кочаны и луковые связки, - начинал сердиться мужчина.
– Хочу напомнить тебе, что никто не усомнился бы в том, что викинги воины, но все они отменные торговцы и хозяйственники! Одно другому не мешает, а если ты дашь крестьянам возможность работать на себя, то только выгадаешь от этого. Они сами решат, что выгоднее сажать, сами вырастят, без твоего догляда, сами продадут, и ты получишь серебро, а не вонь портящихся овощей в подвалах!
– Они глупы и не смогут заработать на овощах! Им не на что купить лопаты, грабли, семена...
– Ты благородно поможешь им с этим.
– Предлагаешь продать им орудия их труда?
– выгнул красивую бровь мужчина.
– За урожай, - согласно кивнула Катя, - загляни немного вперёд, - мечтательно произнесла она, - у твоих крестьян не сразу всё получится, но кто -то чуть разбогатеет и подомнёт под себя менее удачливых соседей, заставляя их работать на своём поле под более чутким контролем, чем твои люди. Через пару лет несколько семей заживут в достатке и смогут совершать покупки у ремесленников, проживающих на наших землях. Тебе легче станет получать с них налог. Люди вздохнут свободнее, увереннее станут жениться, рожать ребятишек, растить их.
– Ты фантазёрка, моя мa poulette (мой цыпленок).
– Живи сам и дай жить другим!
– Это чьё-то изречение? Мне оно не подходит. Я за свою жизнь плачу кровью, жизнями своих вояк, а тот сброд, о котором ты печёшься, возится в земле и ни на что более не способен! Оставим это, мне пора.
Катерина была расстроена. Ей казалось, что её предложение выгодно, но она не учла полновластия Бертрана. Все пахали на него на его полях, а осенью ещё приносили то, что успели изготовить дома. Так в замке появлялась ткань, посуда, корзины и какие-то заготовки. Сложно вдруг выпустить всех из своего кулака и надеяться на то, что люди справятся без него и он останется не в накладе.
Она вышла во двор и проводила мужа, любуясь, как хорош он верхом на коне, и думая о том, что Бертран может в любой момент, в любом месте выбрать абсолютно любую девицу и развлечься с нею. Он феодал, тот самый, кто на своей земле олицетворение силы и власти!
От этих мыслей стало зябко, и Катя вернулась внутрь, будто отрезая себя от надуманных поступков мужа. Некоторых вещей лучше не знать, чтобы не потерять способности выжить.
Бертран привлекателен внешне, в нём нет жестокости, и если он позволяет себе развлекаться, то вряд ли кто-то льёт после этого слёзы. А вот ей рано требовать от него верности. Не те условия жизни, не то время. Если он действительно влюблён в неё, то это получится само собою, а если нет, то никакие жалобы, тем более претензии не помогут. Останется надеется на уважение, что он будет скрывать свои похождения.
– Сеньора, что-то вы взгрустнули, - подошла Манон, - неужели жаль, что гости уехали?
– Нет, без них спокойнее.
– Тогда что же?
– Манон, деревенские девушки на сеньора не жаловались?
– Не понимаю.
– Ну, может он кого-то обесчестил?
– Да кто ж на такое жаловаться будет?
– засмеялась управляющая.
– Побоятся?
– Вы странное говорите. Стоит нашему сеньору заехать в деревни, так ему девственниц выставляют, чтобы он выбрал и провёл со счастливицей ночь. Обычай есть такой, что за девственность владетель должен оставить монету.
– Да? Хм... Так это ж разориться можно!
– Вот и сеньор злится! Говорит, что лучше бы нормально покормили, а не совали ему грязных девок! Да, к слову сказать, редко он ночует в деревнях, предпочитает на улице, если только совсем уж холодно, то выбирает дом посвободнее.
Катя облегчённо выдохнула, а Манон тактично промолчала, что у сеньора есть поприличнее дамы, чем крестьянские юницы. Да и что болтать, если всё в прошлом, и смотрит младший Бланшфор только на свою жену. Не только смотрит, но слушает её, доверяет ей и оказывает не меньшее уважение, чем матери.
– Ну что ж, Манон, давайте-ка решим, что нам надо срочно скормить скотине, что оставим себе, и что следует докупить. Заодно потренируетесь в счёте.
Несколько дней прошли в плавной круговерти повседневных хлопот. Ради эксперимента и чтобы сделать приятно жене, Бертран выбрал три семьи, выделил им землю и, назначив плату, предложил самим решать, что сажать, как растить и где продавать, чтобы выплатить деньги и не остаться в убытке. Ему было интересно, что из этого получится. В принципе было бы неплохо, если его воякам не надо будет больше дежурить и присматривать за работой крестьян на его огородах и виноградниках.