Не жизнь, а роман!
Шрифт:
А Катерина переключилась на полную телегу лимонов. Они уже подвядали, и надо было что-то делать. Из кожуры она планировала приготовить цукаты, а вот из мякоти надеялась получить сок и никак не могла придумать, как его сохранить! Переговорив с Манон, она неожиданно узнала, что та умеет получать крахмал из пшеницы, и пока набранные в замок женщины с азартом красили сукно и пряжу, злорадствуя над тулузским цехом красильщиков, сохраняющим секреты мастерства в строжайшей тайне, управляющая залила пшеницу сладкой водой и следила за её брожением. Когда настал момент топтать получившуюся массу ногами,
Но получение крахмала задерживалось. Прошёл не один день, пока вытоптанное месиво процедили, потом ждали, чтобы гуща снова отстоялась, собрали всё, что на дне и, разложив на камнях, сушили. Солнышко уже припекало, и чтобы не терять времени, Катерина заняла часть людей рассаживанием дикой лаванды. Ей хотелось, чтобы у неё появился хотя бы небольшой сине-фиолетовый душистый квадрат на фоне стройки, потоптанной травы и обывательских запахов. А ещё она не оставляла попыток получить нормальное мыло, но пока никак не удавалось добиться твёрдости. Масса не застывала и вскоре начинала портиться.
Почти перед самым приездом Бертрана Катерина наконец-то получила в руки похрустывающий крахмал, и лимоны с гранатами пошли в переработку.
Приехавшего сеньора ждали во дворе хмурые лица воинов и огромный зал, столы и скамьи которого были заставлены рахат-лукумом: лимонный, гранатовый, ореховый, яблочный, морковный, свекольный! Эта редкая сладость чередовалась многоэтажными корзинками с рассыпанными в них на просушку цукатами. Запах в зале стоял вкусно -волшебным, но никому не давали им насладиться, прогоняя всех на улицу.
– Душа моя, это что?!
– вместо приветствия, спросил Бертран выбежавшую навстречу Катерину.
– Наш товар на продажу, - улыбаясь и ожидая похвалы, выпалила она.
– Всё убрать, и не смей больше выставлять воинов из зала!
– Но это...
– Я сказал, ты не услышала?
– тихо, но оттого страшнее прозвучал его вопрос.
– Да, сейчас придумаю, куда всё это можно деть, - глухо произнесла она.
– Ну, вот и умница, моя кукушечка, соскучилась?
– полез обниматься Бертран.
– Да, конечно, - выдавила из себя жена и кривовато улыбнувшись, вывернулась из рук:
– Мне надо идти и найти место для хранения рахат-лукума, иначе всё можно будет выбросить.
Сеньор проводил взглядом её напряженную спину и хмыкнул. Обиделась! Но правы отец и братья, нельзя давать слишком много воли женщинам, иначе они всю жизнь перевернут с ног на голову и не будет порядка. Это ж надо было додуматься: его ребят выставить питаться на улицу, как побродяжек! Ничего, подуется и смирится, а он порадует её отличными новостями.
Кате было обидно. Вместо одобрения и восхищения проделанной работой, ей указали, что она по положению чуть ли не ниже наёмных воинов! Как же, бедолаги несколько дней будут есть во дворе, а не в замке! Никак не можно! А то, что они жрут в три горла благодаря усиленной заботе хозяйки в качестве извинения за неудобства, об этом помнить не след!
Спрятавшись ото всех в коридоре, уводящем в подвал, она прижалась к холодной стене спиной и, прикрыв глаза, подумала,
Поняв, что слова и поступок Бертрана ранили её потому, что она слишком раскрылась перед ним, Катя успокоилась. Теперь она могла холодно подумать о мотивах рыцаря. Его вояки для него дороги, они годами плечом к плечу скачут по полям, сражаются, рискуют. Забота о них понятна, ведь и сама она первым делом побеспокоилась о помогающих ей женщинах.
Плохо, что он не дал ей объяснить значимость приготовленных ею сладостей, отвратительно, что вместо приветствия она услышала приказ из его уст, но никто не учит владетелей тактичности, особенно по отношению к зависящим от них людям.
Кате не впервой терпеть несправедливое отношение. Сыновья частенько после невнимания отца срывались на ней, капризничая, говоря что-нибудь обидное, как будто проверяя её на прочность, словно бы показывая: вот какие мы гадкие, и ты уйдёшь от нас, как папа! Она не сразу это поняла, сердилась на детей, но потом догадалась и научилась перетерпевать детские бури зла, которые заканчивались словами: «Мама, ты всегда будешь рядом?»
Вытерев длинными рукавами набежавшие слёзы, она глубоко вздохнула. Ну что, в самом деле, разнюнилась? Вспомнились родители Бертрана. Сложно представить, сколько Матильде пришлось пережить, чтобы ужиться с таким козлом, как её муж, и добиться того, что он ставит её во главе всех своих интересов! Огромный человеческий труд лежит в основе их брака. Катя попробует так же воспитать Бертрана, вот только с оговорками, и своё сердце она оставит при себе.
Было немного грустно от своего решения, но ощущение правильности помогало. Она здесь ненадолго, за ней придут, и самое лучшее, что она может сделать для своего спасителя, это наладить его жизнь во всех смыслах, а для неё это будет своеобразное приключение, почти роман!
«Да, средневековый роман!» - уже с улыбкой подумала Катюша, размечтавшись по возращению написать об этом мемуары для своих будущих невесток.
Глава 9. Перемены в замке.
Совершенно успокоившись, она занялась делами. Упаковка для сладостей ещё не готова, и действительно надо что-то придумывать. Вскоре дно квадратных плетёных коробов закрывалось полотном, на него щедро сыпали крахмал и выкладывали квадратики лукума, потом снова ткань, крахмал, лукум и закреплённый за стенки короба промежуточный этаж из лыка, чтобы новый слой не придавливал нижние. Портить даже не самую качественную ткань было расточительством, но деваться было некуда.
Как только на освободившиеся столы расставили еду, Бертран принялся нахваливать поданные блюда и рассказывать, что он успел сделать во время поездки. Самой потрясающей его новостью было, что он нашёл новый корабль, который строили для одного сеньора. Заказчик умер, не успев полностью выкупить его.