Не жизнь, а роман!
Шрифт:
– А остальные девочки?
– как-то безразлично уточнила она.
– Путаются, не понимают, что делают, не могут представить конечный результат. Если вам кто-то приглянулся для кухонной работы, то можете оставить, а мне подходят только две.
– Хорошо, сеньора. Парочка юных помощниц Анэт не помешает. С женщинами из деревни она не ладит, у неё не хватает авторитета ими командовать, - Манон умолчала, что у неё та же проблем, что и у Анэт.
– Мне помощниц по кухне тоже учить?
– Как хотите, - Катерина коснулась руки управляющей, видя, что та расстроилась из-за родственницы.
– Если они желают учиться, то думаю, вам будет не в тягость их усердие, а ежели нет, то не стоит заставлять.
– Сеньора, мы покрасили всю пряжу и сукно, будет ли ещё какая-то работа для женщин?
– Пока нет. Намекните им, чтобы они обратили внимание на качество пряжи и впредь у себя дома добивались такой же ровной нити. То же самое касается сукна. Либо их работа пойдёт на тряпки, которыми только посуду мыть Бритте, либо я отвезу всё на продажу и награжу лучшую мастерицу.
– О, если у них появится надежда что-то заработать, то они постараются, - хмыкнула Манон.
– Я не была бы так в этом уверена, - вздохнула Катерина, стыдясь роли эксплуататора, но прекрасно осознавая, что если она прямо сейчас начнёт сеять добро и справедливость в её понимании, то это будет разовая акция, после которой наступит разорение Бертрана и всеобщее усугубление уровня жизни.
– Там, где я купила это сукно, мастерицы работают одинаково хорошо, что для своего сеньора, что для себя. Тут либо обладаешь терпением и необходимыми навыками, либо дозволяешь появляться узелкам, утолщениям, не соблюдаешь одинаковую плотность плетения.
– Если бы у нас были хорошие нитки!
– Я понимаю, всё начинается с овцы. Жаль, что наши жители гонятся за количеством, а не качеством. Совсем не обязательно владеть отарой, достаточно вложить силы в парочку породистых животных, получить от них шелковистую шерсть, соткать высокого качества сукно и остаться в большем выигрыше, чем это происходит сейчас.
– Я думаю, что никто из женщин не знал, что совсем недалеко от них подходят к делу совсем по-другому. Это я родилась в другом месте и переехала сюда вместе с нашим сеньором, получается, что кое-что повидала, а они всю жизнь жили здесь, дальше речки не бегали, кроме друг друга ничего не видели. Для них побыть рядом с вами было потрясающим событием, а уж сколькому они научились, пока здесь крутились!
Разговоров им хватит на всё лето!
– Надеюсь, для них будет польза. Я видела, многие общались с каменщиками, а они немного особенные люди и это тоже интересно. Ах, да, Манон, мне понравилась Зоэ, думаю взять её лично для себя.
– Зоэ? Но она же в возрасте!
– насторожилась управляющая.
– Мне симпатична её доброжелательность и основательный подход к обязанностям. К тому же я обратила внимание, как аккуратно заштопана её одежда. Если вы её научите всему тому, что я требую, думаю, мы все выгадаем от её присутствия в замке.
– Конечно, научу, - Манон выдохнула, сообразив сколько времени у неё освободится, если не надо будет выполнять личные поручения сеньоры.
– Зоэ - неплохая женщина, только не счастливая, - сочла обязанной рассказать управляющая.
– Муж у неё умер, старший сын, едва ему исполнилось семнадцать, привёл в дом невестку, и та не даёт ей жизни вместе со своею матерью. Средний сын Зоэ убежал в город за проезжающими мимо наёмниками ещё ребёнком, а младший живёт и работает в соседней деревне учеником кузнеца. Зоэ уже не хозяйка в своём доме.
– Значит, она будет работать у нас с удовольствием, да к тому же разбавит общество тех соплюшек, что мы отобрали себе. Вы всех девушек предупредили, что пока они не отработают хотя бы пять лет, нечего думать о том, чтобы выходить замуж?
– Да, мадам. За выполнением этого условия я намерена жёстко приглядывать. Вы абсолютно правы. Годы идут, и я не могу бесконечно учить новых девиц, - в словах Манон сквозило накопленное раздражение и усталость.
– Очень тяжело наводить порядок в замке, когда не понимаешь на кого можно положиться, кому какую работу следует доверить, а так всем будет спокойнее.
Катерина кивнула, полностью одобряя её настрой и добавила:
– Надеюсь, у них хватит ума не путаться с наёмниками. Не хватало ещё, чтобы о нашем замке пошли слухи как о гнезде разврата и порока. Отец Жюль не упустит возможности распустить злые слухи.
– Ох, сеньора, нельзя так говорить, но всё верно. Я от святого отца на землях старого Бланшфора видела только хорошее. Все к нему бегали советоваться, каждый норовил побыть рядом с ним, погреться светом его души, а тут...
– Манон поморщилась и вместо слов состроила ужасную рожу, копирующую местного священника.
Ну что ж, только с хозяйкой она могла поделиться своим мнением по поводу вечно недовольного смердящего едкой вонью отца Жюля. Остальные считали, что так положено, и по-другому не бывает.
– Мадам, - подошёл один из воинов, - там вас спрашивает какой-то Олав, пустить его?
– Да, проводите его на кухню. Я сейчас туда подойду, - обрадовалась Катя. Она уже начинала думать, что печник сбежал.
Вместе с Манон она заглянула к будущим кружевницам. Глазастенькая Иви и курносая Габи сидели теперь одни в небольшом помещении на хозяйском этаже. Окна этой комнаты выходили во двор и поэтому были намного крупнее, чем все остальные.
Несмотря на то, что двор больше походил на колодец и в течение дня света в нём было немного, в эти покои солнышко заглядывало по вечерам, прорываясь сквозь зубья крыши.
Катя поначалу думала выводить девочек на улицу, чтобы было больше света для их работы, но всё упиралось в чистоту. Не заметишь, как поднимется пыль и испортит весь их кропотливый труд!
Иви с Габи сидели по разные стороны окна, возле каждой из них стояли подставки с валиками, а сами они равномерно постукивали коклюшками, которые уже довольно быстро мелькали в их руках. Пока что они не плели ничего полезного для хозяйства, а лишь привыкали к ощущению скользящей нити, внимательности и усидчивости, к обязательной чистоте рук, порядку.
Катерина научила девочек подготавливаться к работе, заботиться о выданных им коклюшках из слоновой кости, тщательно протирать перед использованием серебряные булавки. До этого они учились на простеньких деревяшках, которые были обработаны на скорую руку, но теперь, оставшись вдвоём, они всё утро трепетно поглаживали выданное им богатство и с большей старательностью приступили к простенькому плетешку. * (прим.авт.: шнурочек на коклюшках)
– Хорошо, молодцы, - похвалила Катя будущих кружевниц и развернулась к Манон. Та смотрела на тонюсенькую косичку и не могла понять, зачем такие сложности при создании столь примитивного узора?