Небесный шторм
Шрифт:
– Тормози!!! Димона потеряли!!! – истошно заголосил Серега.
Рауль ударил по тормозам. А Грачевский уже петлял как заяц – взмыленный, с искрой прозрения в глазах. Он догнал взбесившийся джип, влетел в салон рыбкой, придавив ошарашенного Болтунова, вопил, как подорванный:
– Да чума на оба ваших дома!!! Мужики, мы идиоты! Вы знаете, почему они по нам стреляют? У нас на крыше флаг мятежников из Бенгази!!!
Забыли! Никогда Рауль ни о чем не забывал, а тут вдруг выветрилось из головы! Ведь прекрасно знал! Ну как не материться? Носиться по Ливии с вопиющей визитной карточкой! И снова за спиной гавкнуло пушечное жерло! Они орали в три горла – эмоции через край! И снова мимо, снаряд влетел в разбитое окно, дрогнул неказистый саманный дом, рушились перегородки, рванулась из окна строительная пыль…
Он
– Да мать вашу! – взревел Серега. – Варан, объясни, почему мы со всеми тут воевать должны?!.. Слушай, ты уверен, что мы ничего не сможем им объяснить?
– Сможем. Но на том свете, – бросил Рауль, выкручивая баранку. «Тойота» чуть не встала боком, но когда солдаты открыли дружный огонь из автоматов, она уже вносилась на боковую улочку, заставленную высокими заборами и заросшую низкорослыми фруктовыми деревьями.
– Все целы? – гаркнул Рауль.
– Целы, – огрызнулся Грачевский. – Но очень сердиты.
Они могли уйти, оставив военных с носом… кабы улица не завершалась тупиком! Глухая стена – без узких коридоров для пешеходов! Рауль сдал назад, а там уже бежали, стреляя на бегу, ливийские солдаты. Вокруг деревья, с одной стороны облупленная ограда, с другой бетонная стена – танком не пробьешь! Работали только инстинкты. Товарищи уже вели огонь из открытых окон (автоматов и боеприпасов в машине было навалом), а Рауль отъехал назад, чтобы разогнаться – и в следующее мгновение таранил хлипкую решетчатую ограду в облупленном заборе! Решетку вынесло с диким грохотом, куда-то отбросило. Открылся бедненький, но симпатичный дворик, опоясанный трехметровыми стенами, приземистое двухэтажное строение в глубине двора. Два узких оконца. Частное домовладение – мужская одежда сохла на веревке, скромный цветник, гончарный круг, заваленный обломками керамической посуды и нехитрыми инструментами. На утлое крылечко вывалился худощавый араб в замызганном халате, с ужасом уставился на ломящийся через его владения внедорожник. Маленький безвредный человечек, никому не интересный, и вдруг такое – да еще в сопровождении разнузданной стрельбы! Он схватился за голову, попятился в дом. А спецназовцы уже выпрыгивали из машины, хватая в охапку оружие и боеприпасы – злые как черти. Сами себя заманили в ловушку! Солдаты наседали, перекликались на улице, кто-то пробежал в выломанном проеме. «В дом! – орал Рауль. – Живо в дом! Занять оборону!»
Визжала «женская половина», две особы – одна постарше, другая помладше – спешно обвиваясь чадрами, пятились в незатейливо обставленные комнаты. Хлопали испуганные глаза. «А дочка-то симпатичная», – автоматически отметил Рауль. Хозяин бросился к нему с отчаянным криком; Рауль схватил его за грудки, стараясь не причинять боль.
– Прости, дружище, так получилось, – начал он оправдываться. – Ты уж потерпи, ладно? Есть запасной выход из дома?
Араб заламывал руки, что-то частил, закатывал глаза, а Раулю было жутко совестно. Но не выходить же с поднятыми руками под пули?! Джавахир бедный гончар, он никому не делает зла, за что Аллах насылает на него эту напасть? Чем он прогневил его? В доме только он и две женщины: Фахима и Ясмин – жена и дочь, больше никого нет. А также запасного выхода. Две стены в доме глухие, есть окно на задней стороне, но оно упирается в забор… «Спрячься, приятель! – тряс Рауль араба, чтобы быстрее доходило. – И женщин своих прячь, пока не началось!»
Уже начиналось! Времени не было, чтобы обследовать дом. Солдаты кинулись на штурм, подчиняясь приказу офицера. Несколько вояк с небритыми, бледными от усталости лицами просочились через пролом и попадали за цветником. Серега и Грачевский почти одновременно высадили прикладами стекла, припали к окнам. Рауль метнулся к дверному проему, залег за высоким порожком.
– Что, командир? – с иронией в голосе выкрикнул Димка, содрогаясь от грохота – солдаты ударили из всех стволов. – Снова не убивать? Пусть живут? Не наша
Отвечать было глупо. Рауль ударил рассыпчатой очередью, снимая все недосказанности – и голова, воздвигшаяся над забором, окрасилась кровью и пропала.
– С почином, Варан! – истерично захохотал Грачевский.
Трое за клумбой решили перебежать одновременно. Заиграли в три руки – и троица попадала, нафаршированная свинцом под завязку. Улица забилась в истерике, солдаты вопили, как оглашенные, разорялся офицер. Похоже, вояки что-то подтаскивали к забору, над гребнем мелькали их головы. Еще одна атака – двое бросились через пролом… и повалились под массированным огнем. Один из них, впрочем, от страха – он уже полз назад, отклячив задницу.
– Держитесь, мужики! – крикнул Рауль, откатываясь от порога, по которому уже стучали пули. Он кинулся в дом, пробился через бедно обставленную комнату, подбежал к заднему оконцу. Совсем крохотное, но пролезть можно. И заскрипел зубами от отчаяния – за окном тянулась трехметровая мощная стена. Между ней и домом был узкий проход шириной не больше метра. Он бросился обратно, на женскую половину. Вся семья была в сборе – сидели на полу, трясясь от страха; мужчина заслонял тщедушным тельцем своих женщин.
– Джавахир, что за стеной? – гаркнул Рауль.
– Овраг… – насилу выговорил хозяин. – Глубокий овраг…
– Солдаты могут зайти с той стороны?
– Нет… – простучал зубами араб. – Это сложно… нужно обойти половину города… Нужны какие-то лестницы…
Рауль помчался обратно, выбил раму вместе со стеклом, принялся протискиваться. Метнулся влево, вправо, кинулся на угол, вставляя новый магазин. На обратной стороне снова разгорелась стрельба. Он запнулся о какую-то метлу, вписываясь в поворот, а за углом споткнулся о приставленную горизонтально к стене длинную, сколоченную из брусьев лестницу. Машинально отметил: а это интересно! Но не сейчас. Он пронесся вдоль торцевой части строения, расшвыривая какие-то баки и бадейки. А от угла пришлось ползти – мимо ящиков, поддонов, задубевших глиняных горок. Смена параллакса – вид на те же события, но под другим углом. Теперь он наблюдал за боем с фланга, пробивая прикладом амбразуру в холмике. Его не видели – он грамотно спрятался. Похоже, у солдат иного выхода не было – только штурмом в лоб. А возможно, они не были знакомы с местными лабиринтами. Офицер уже охрип, посылая людей в бессмысленные атаки. Вновь массированный штурм – человек восемь с автоматами наперевес вломились в пролом. Пятеро добежали до клумбы, залегли. Остальных срезали из окон десантники. Рауль со своей позиции прекрасно видел лежащих. Они готовились к атаке – шептали обращения к Аллаху, пытались расслабить перекошенные от страха челюсти. Поколебавшись, Рауль припал к прицелу. Не хотел он воевать с солдатами, но если из этой пятерки хоть кто-то прорвется в дом… Он опустошил магазин длинной очередью. Пули ложились кучно, эффективно. Солдаты бились в корчах, роняя оружие, затихали. Лишь один успел подпрыгнуть и броситься к забору – но повалился ничком, прошитый очередью из окна. Взорвалась граната, выброшенная из-за забора. За ней другая. Толку от этих метаний не было – все взрывались с недолетом.
Несколько мгновений над полем боя царило потрясенное молчание.
– Командир, это ты там геройствуешь? – неуверенно вопросил Димка.
– Ну, – отозвался Рауль.
– Хорошо… Блин, мужики, что же мы творим? Боевик какой-то – все взрывается, трупы падают в медитативном темпе…
– Да ладно сокрушаться, – смущенно проворчал Серега. – Чай, не древнюю цивилизацию уничтожаем.
– Не одолеть нам их, – вздохнул Грачевский.
– Одолеем, – хохотнул Болтунов. – В дополнительное время. По пенальти. Кстати, командир, как ты думаешь, этим парням за забором не странно, что мы разговариваем на русском языке?
Об этом история умолчала. Все насторожились и похолодели. Хрупкую тишину разорвал простуженный рев мотора. Он делался громче, страшнее, разнузданнее! Подходил танк – тот самый! И солдаты за забором радостно закричали. А Рауль содрогнулся – этот домик, слепленный из соплей, развалится от одного выстрела! Поздно! Танк был уже рядом, ревел, содрогаясь, тряслись деревья за забором, теряя листву. Встанет на удобную позицию, повернет башню… Нет, не поздно!
– Мужики! – прохрипел Рауль. – Хватайте семейство и всех вываливайте через заднее окно! И сами тоже…