Небесный шторм
Шрифт:
– Вот черт… – потрясенно повторила журналистка. – Слушай, Жискар, а ты не врешь?
– Мне очень жаль, Мари, но, к сожалению, я тебя не обманываю, – вздохнул Бургон. – С одной стороны, неприятно – ты столько откопала, обзавелась деформацией психики, гм, и теперь выясняется, могла бы этого и не делать. С другой стороны, приятная новость – муж твоей подруги и большинство других летчиков живы, – редактор хищно осклабился. – Мы тоже, в отличие от других средств массовой дезинформации, сидеть на месте не собираемся. Материал уже в работе… ты прости, я его сам написал, на основе твоих, так сказать, «мемуаров». О препятствиях, которые чинили спецслужбы работе нашей корреспондентки, о том, как пытались тебя заткнуть в Сицилии и Риме, как руководство базы в Сигонелле не выносило мусор из избы, об откровениях пьяного летчика, пойманного в борделе – прости, не удержался, о том, что упомянутая корреспондентка – близкая подруга всемирно известной Жаклин Бурнье… В общем, о всем, всем, всем. Так что, что бы ты ни думала, наш материал – наиболее интересен, и мы всех переплюнули.
– Так какого же ты сюда приперся? – проворчала Мари. –
– Во-первых, беспокоюсь, – обиделся Бургон, – поскольку ты самая ценная моя сотрудница. Во-вторых, имеется у меня к тебе, Мари, предложение, от которого ты сразу же откажешься, но когда все взвесишь, то согласишься. В-третьих, тебе все равно нужно где-то отсидеться. В-четвертых, без преувеличения, это будет твой звездный час – в случае успеха, конечно. Поскольку эта тема, а это, безусловно, ТВОЯ тема – с большой буквы. Ты возглавишь сектор международной политики – обещаю и клянусь, твой оклад возрастет вдвое, ты станешь живой легендой…
– Позволь-ка, догадаюсь, – насторожилась журналистка. – Пересидеть беспокойное время ты предлагаешь не где-нибудь на опасном Лазурном Берегу, а в безобидной и спокойной…
– Ливии, – торжественно заключил Бургон. – Постой, не детонируй. Мы не знаем самого главного – кто и как подбил самолеты, где оружие и что оно такое. Позволить взять эту информацию другим мы не можем. Второй пункт: где летчики? Их спрячут так, что не найдет никакая официальная разведслужба. И ливийцы с их выдачей будут тянуть до последнего. Имеется один канал, по которому мы можем это узнать – а это именно то, чем я занимался вчера вечером. Если в деле не замешана ливийская военная разведка, то я никогда не был редактором «Ле Паризьен». С тобой поедет человек, по национальности ливиец, он много лет служил в военной разведке, но попал в опалу, пришлось бежать из страны. У парня завидные связи. Держись его, мы все узнаем. Он надежен, поскольку семья его живет в Париже. Ты чернявая – ну, не ливийка, конечно…
– Понимаю, это что-то вроде прогулки в спорт-бар… – содрогнулась Мари. – Воистину, Жискар, на этом свете существует лишь одна дурочка, способная согласиться на твое предложение. Не возражаешь, если я соберу волю в кулак, а из кулака оттопырю средний палец? Объясни мне, недалекой, КАК мы попадем в отрезанную от мира воюющую страну?
– Так же, как это делают все нормальные люди, – не моргнув, заявил редактор. – Тебе тут, собственно, и думать не надо, за тебя все сделают. Есть такая нелегкая и мужественная профессия – контрабандист. Причем последнему глубоко и искренне плевать – война не война, цунами, землетрясения или еще какая глобальная напасть. Он методично и постоянно занимается своим делом – контрабандой. Вы поедете на судне, перевозящем именно этот груз. Канал отработан, пограничники с обеих сторон – в теме. Силы НАТО – вообще не при делах. Есть один парень – ты его увидишь – он возит из Киренаики беженцев в Италию, а обратно – запрещенный груз. Причем при любой погоде и при любом бомбометании. Детальный инструктаж – позднее. Амуниция, снаряжение, финансирование – все будет. Я обо всем договорился. В восточной Ливии с тобой ничего не случится. Положись на партнера – он проверенный и надежный парень. Ты сегодня вечером ничего не запланировала?
– Ну, ты даешь, Жискар… – потрясенно пробормотала Мари. – Ты меняешь мою жизнь, как тебе вздумается. Обещаешь, что меня похоронят на кладбище Пер-Лашез?
– Нет. Ты не настолько знаменита.
– Ты уверен, что я вернусь?
– А как же, – удивился редактор. – Монетку брось в фонтан Треви – точно вернешься. И с памяткой не забудь ознакомиться: «Почему люди умирают рано?»
В кабинете дежурного генерала Министерства обороны Франции царил «дежурный» полумрак. Генерал Рене Паскаль – убеленный сединами и украшенный шрамом, обретенным много лет назад в Алжире, – нервно вышагивал из угла в угол. Ситуация выходила из-под контроля, до громких отставок оставалось мало времени. Шаталось кресло под командующим ВВС, поскрипывало под генералом Луи Артиньяном – директором бюро спецопераций. Мелкие головы уже летели. Сгущались тучи над головой главы Директората Защиты и Безопасности Обороны – чему тихо радовались его заклятые партнеры – руководство Генеральной дирекции внешней безопасности и Дирекции безопасности территории. Несколько минут назад звонили из 54-го Эскадрона воздушной разведки, справлялись о последних новостях. Кладези информации, мать их… Затрещал телефон. Генерал Паскаль схватил трубку, непроизвольно принял стойку «смирно». Интуиция не подвела.
– Все в порядке, месье, – аж скулы свело от волнения. – Мы держим ситуацию под контролем и не видим причин для паники. Специальные службы разбираются, как можно минимизировать ущерб в данной ситуации. Так точно, месье, я постоянно буду держать вас в курсе.
Он положил трубку, перевел дыхание, вытер белоснежным платком пот со лба. Невесело усмехнулся, вспомнив о пистолете в сейфе. Можно застрелиться. Раньше, он слышал, было модно… Пошелестел распечатанными сводками с «фронтов». Сплошные здравицы: уничтожено крылатыми ракетами столько-то систем залпового огня «Град», истребители-перехватчики «МиГ-21», бомбардировщик «СУ-22» на аэродроме – дремучее советское старье, он и летать-то, наверное, не мог. Поврежден зенитно-ракетный комплекс «Даль», представляющий реальную угрозу ВВС, два самоходных ЗРК «Куб». Что толку? «Лоялисты» меняют тактику, действуют, как партизаны, танками по пустыне уже не гремят – подразделения их становятся мобильными, те же джипы, что у повстанцев, увешанные пулеметами и пушками. Из ниоткуда возникают, пропадают в никуда. Разворачивают на автомобилях мобильные батареи противокорабельных ракет «SS-С-3», дают пару залпов в направлении моря и смываются. Бельгийский эсминец на днях получил незначительные повреждения…
С улицы донесся приглушенный шум. Ну что еще? Генерал шагнул к окну, отогнул тяжелую штору. Поморщился. На мостовой перед монументальным ведомственным зданием собралась толпа сотни в полторы. Разношерстный гражданский люд – общественное мнение, так его в душу… В свете фонарей неплохо читались надписи на плакатах: «Верните пилотов домой!», «Не хотим войну!», «Франция, вон из Ливии!» Никто не кричал, люди стояли молча, не шевелясь. Генерал, не сдержавшись, плюнул на ковер. Развели тут, понимаешь, демократию. Десяток злых ажанов с дубинками – и минуты хватит, чтобы разогнать это штатское дерьмо по домам. Пилотов им, видите ли, подавай. Пытались уже! Британцы, что так кичатся своим спецназом САС, переправили в Бенгази дюжину «роботизированных» костоломов. Доставили в режиме секретности под Хомс, обложили ту самую школу, да айда на штурм – вроде как пилотов освобождать. А в школе пусто, перевезли пленных! Правильно, реагировать нужно быстро, а не клювом щелкать да согласования подписывать. Ливийцы тоже телевизор смотрят. А как расслабились спецназовцы, так возникли откуда-то ливийцы и давай их гранатами забрасывать! Толком не успели оказать сопротивления. Трое убитых, двое в плен попали к ливийцам, остальные прорвались с тремя ранеными, а на пустыре их вертолет забрал. Шуму теперь будет… Сухопутные действия запрещены, так теперь этих двух пленных будут во все щели тыкать – дескать, вот, посмотрите, что творят западные союзники, хозяйничают на территории суверенного государства… Как ни успокаивай себя, что ситуация штатная, а добились своего прислужники Каддафи – протестное движение в западных странах росло, приходили сообщения об антивоенных митингах и шествиях в Риме, Милане, Брюсселе…
Очередное заседание кризисного комитета проходило в нервной, недружелюбной атмосфере. Члены комитета не смотрели друг другу в глаза, преувеличенно активно шуршали бумагами и электронными носителями. Ответственным за срыв режима секретности вкатили по полной. Сошлись на мнении, что нужно делать вид, будто ничего особенного не происходит, и продолжать активную работу по ослаблению и снятию напряженности. Приняли резолюцию, состоящую из четырех пунктов.
– Рекомендовать авиационному командованию временно прекратить авиаудары по Ливии, включая стрельбу крылатыми ракетами и прочими «бесконтактными» видами оружия – вплоть до выяснения и определения дальнейшей судьбы летчиков.
– Развернуть активную кампанию за возврат пилотов – мировая общественность обязана знать, что руководство альянса всерьез озабочено судьбой своих людей и намерено сделать все, чтобы вернуть их домой.
– Установить причину массовой авиакатастрофы – в сжатые сроки, любыми средствами. Надавить на правительство Ливии с требованием впустить в страну экспертов для отработки мест крушений.
– Заполучить сверхоружие в свое распоряжение – в противном случае, сделать так, чтобы до него не добрался кто-то другой. Задача ПРИОРИТЕТНАЯ.
Мир бурлил, средства массовой информации соревновались, кто кого переорет, люди выходили на митинги с требованием вернуть пилотов и прекратить бессмысленные бомбардировки. А ливийское правительство сохраняло загадочное молчание. Оно не опровергало утверждение, что пилоты находятся у него в плену, но и не подтверждало это. Министр иностранных дел Хамед Каим на брифинге сдержанно признал – да, массовая неприятность с натовскими бомбардировщиками имела место (Аллах постарался), но ливийские официальные структуры не имеют к этому инциденту никакого отношения и сами в полном недоумении. Во всяком случае, именно он (министр иностранных дел Хамед Каим) – в недоумении, что, кстати, было недалеко от истины. В обстановке недоумения и таинственности активизировались французские дипломаты и тайные агенты. Первые, не особо церемонясь в выражениях, требовали от руководства страны немедленной выдачи летчиков. Без каких-либо условий. Экспертам ряда стран разрешили побывать на местах падения истребителей-бомбардировщиков, поговорить с местными жителями. Работа экспертов проводилась под охраной ухмыляющихся ливийских военных. Главный и единственный вывод, сделанный специалистами: ни один из самолетов не был поражен традиционным боеприпасом. Что заставило их упасть – великая тайна. Двигатели самолетов во время падения, судя по всему, не работали. Отсутствие выбрасываемых кресел свидетельствовало, что все летчики катапультировались – ни одному из них не пришло в голову разделить судьбу самолета. Возможно, «сверхоружие» относится к тем типам устройств, примитивный вариант которого используется дорожной полицией во многих странах – прибор для принудительного глушения двигателя не в меру разогнавшего автомобиля. Но чтобы сбить таким образом четверть натовских самолетов в регионе… Явно приборчик «немного» усовершенствован. В западных странах подобные разработки, возможно, и проводились, но безуспешно – в силу практической невозможности создать подобное устройство. Структурам разведки и анализа было рекомендовано провести работу по выявлению похожих направлений деятельности в научных заведениях других стран – желательно за последние тридцать лет. Обратить внимание на государства, с которыми у правительства Каддафи традиционно дружеские отношения. Например, СССР, преемницей которого после известных событий стала Россия…