Небесный Сион
Шрифт:
Прево теребил в руках широкополую шляпу, щедро украшенную плюмажем и драгоценной брошью. Настоятелю не составило труда догадаться: визитёр нервничает, видимо обстоятельства, затаившие его покинуть Монтелимар, действительно не простые.
– Дело в том, что два дня назад на дороге, ведущей из Валанса в Монтелимар, был найден убитый мужчина и… мальчик. Ребёнок жив, отделался лишь сильным испугом. Кроме своего имени ничего не помнит…
Настоятель ощутил дрожь в коленях… Но всё же, стараясь не выдать своего волнения и страха, перекрестился и сказал:
– Да, мальчик мог потерять
– Скажите, святой отец, не останавливался ли в вашем монастыре, может быть, в странноприимном доме, мужчина похожий на телохранителя вместе с мальчиком лет семи-восьми.
«Несомненно, Белуччи… – вихрем пронеслось в мыслях настоятеля. – Бежал с мальчишкой, убил двух монахов… И что же?! Ради чего? Чтобы самому встретить свою смерть… Ох, истинно говорят: «Пути Господни неисповедимы…»
– В монастыре – нет, ибо здесь не постоялый двор, а святая обитель. А, что касается странноприимного дома, вам следует обратиться к брату Валентину, которому вверена забота о паломниках.
Взор прево сосредоточился на шляпе, словно он видел её впервые. «Настоятель ничего не знает… Или делает вид, что не знает… Что ж, и то, и другое меня устраивает…» – подумал он.
Прево откланялся и с дозволения настоятеля отправился в странноприимный дом, который располагался тут же за стенами монастыря. Увы, но брат Валентин только пожал плечами, ибо среди множества паломников он так и не смог припомнить высокого черноволосого мужчину и мальчика семи-восьми лет.
Вернувшись в Монтелимар, прево подробно отчитался перед эшевеном о результатах своей поездки.
Эшевен вздохнул:
– Видимо это преступление, впрочем, как и многие другие, останется безнаказанным. Мальчик явно благородного происхождения, о чём говорит его внешность и драгоценность, о которой вы упоминали… Как вы сказали называется сей необычный камень?
– Кажется, александрит. По крайней мере, так считает мать-настоятельница… – напомнил прево и уже шёпотом добавил: – Вы же понимаете, господин эшевен, эта женщина знает толк в камнях…
– Да, да, разумеется. Я помню, что настоятельница принадлежит к знатному роду де Лаваль, – подтвердил эшевен. – Тогда будем считать, что мальчик сирота и следует о нём позаботиться.
Эшевен многозначительно посмотрел на прево. Тот растерялся.
– Каким образом?..
Эшевен тяжело вздохнул – с кем приходится иметь дело!
– Мальчик не может долго оставаться в женской обители. – Пояснил он своему непонятливому подчинённому. – Надо отправить его в приют… Но, разумеется, не для бедняков, а скажем, в монастырь цистерианцев, что в Экс-ан-Провансе. Ему покровительствует сам герцог, наш сюзерен. Думаю, мать-настоятельница останется довольна таким решением.
Прево закивал в знак согласия.
– О, господин эшевен, как вы мудры!
Эшевен сдержанно улыбнулся и выказал пожелание:
– Позаботьтесь, чтобы мальчика довезли до Экс-ан-Прованса без приключений.
Глава 6
Пока Шарль с присущей ему энергией контролировал возведение новой башни, Исидора со всем тщанием изучала содержимое старинных манускриптов, обнаружённых в тайнике. Несомненно, они относились к index librorum prohibitorum [38] . Несколько манускриптов были посвящены алхимии и, увы, разочаровали её. Исидора провела пятнадцать лет в замке Ферментера среди алхимиков и весьма преуспела в этой науке, запрещённой католической церковью, и потому могла отличить ценный содержательный труд от дешёвой подделки.
38
Список запрещённых книг (лат.)
Но один из манускриптов всё же привлёк её внимание, ибо в нём подробнейшим образом описывалось изготовление магического компаса. Исидора была крайне удивлена и поначалу решила, что это очередное порождение лже-алхимии. Но, затем поразмыслив, решила предпринять попытку и изготовить сие приспособление.
Свободного времени у неё было предостаточно, ибо теперь не приходилось заботиться о Бернаре, о чём она весьма сожалела и очень скучала о мальчике. Дабы отвлечься от тягостных мыслей Исидора уединилась в своих покоях, и даже запретила входить Консуэло, сославшись на то, что всецело посвятит себя чтению.
Консуэло фыркнула и обиделась, она тяготилась бездельем и неразделённым любовным желанием, ведь Шарль почти не уделял ей времени, поглощённый строительством. И потому в подражании Исидоре заперлась в своих покоях, занявшись рукоделием.
…Исидора тщательно изучила описание магического компаса, выписав на чистый лист бумаги все необходимые ингредиенты. Их оказалось достаточно много. Затем она подошла к туалетному столику, взяла круглую серебряную пудреницу, открыла её и произнесла, смотрясь в зеркало на своё отражение:
– Пожалуй, в ней-то я и размещу компас… Посмотрим, что получится…
В течение двух недель Исидора занималась изготовлением магической вещицы. Задача это оказалась не простой, ибо она сталась действовать инкогнито, дабы никто в замке узнал о её опасном занятии.
…Исидора сидела за столом, перед ней лежала серебряная пудреница с магическими премудростями. Она ещё раз скептически посмотрела на плоды своих трудов, открыла манускрипт и прочитала:
– Дабы стрелка компаса начала двигаться и указывать место пребывания интересующей вас особы, следует нанести на стрелку кровь оной или измельчённый волос… – Исидора фыркнула. – Ну, что ж посмотрим, чего стоят алхимические рецепты тамплиеров.
Иголкой она уколола палец, на его кончике появилась густая алая капелька. Исидора, убедившись, что стрелка компаса направлена в противоположную от неё сторону, осторожно смахнула на неё каплю крови. И замерла в ожидании…
Оно продлилось не долго. Стрелка дрогнула, затем слегка отклонилась в правую сторону, затем в левую, после чего резко повернулась, указав на Исидору. Женщина пришла в неподдельный восторг и захлопала в ладоши:
– Получилось! Действует!
Когда же она успокоилась, то подумала: «А зачем мне этот компас?.. Что я стану с ним делать? Искать загулявших мужей своих служанок?..»