Небо бескрылых
Шрифт:
— Попытка отвлечь противника провалилась, — усмехается Дагобел. — Тебя не собьешь.
— Стараюсь, — отвечает Алекс. — Тебе мат.
Восемь-восемь.
И тут Алекса прорвало. Запинаясь, не поднимая глаз:
— Она удивительная. Она все понимает. Даже без слов. Умница — и веселая. А какие у нее глаза… Она чудесная. Ну не знаю, как сказать, но вот… как в жару глоток холодной воды, как в мороз тепло и свет…
— Да ты поэт, — смеется Дагобел.
— Не смейся. Просто… она — это ветер в лицо, и небо ясное, и летишь, и дышишь этим небом, и…
— Просто ты ее любишь, мальчик. А она?
— Кажется, да. Не знаю. Надеюсь…
…Дагобел с Уокером задумчиво сидят над чертежом, даже не пытаясь в него вникнуть.
— Наш мальчик вырос, — говорит Дагобел. — Влюбился уже.
— Знаю, — мрачно кивает Уокер. — Наш мальчик не разменивается на мелочи. Его девушка — Юрис Бассианус.
— Ох… — Дагобел качает головой.
— И заметь, это взаимно.
Дагобел встает, дергает себя за бороду.
— Уокер, налей мне выпить.
— Гильдия, чтоб ее, — ворчит Уокер, протягивая инженеру стакан.
— 34-
Господину Мариусу Бассианусу
Маэстро!
Проект наш движется, но возникли некоторые технические сложности. Вероятно, вскоре мы проведем испытания на модели 1:50, чтобы прояснить возникшие проблемы. Отчет прилагаю.
Вы спрашивали моего мнения об успехах юного Алекса Роу. На мой взгляд, он очень продвинулся. И повзрослел. Полагаю, его ждет большое будущее.
Но, маэстро, мальчик не может научиться — и вряд ли когда-нибудь сможет — слепому подчинению. Служба в военном флоте будет ему тяжела. Из него может выйти очень неплохой командир, но подчиненный — трудный. У мальчика на все есть свое мнение. Он еще хлебнет за это полной мерой. Было бы хорошо задействовать его где-нибудь, где нужна самостоятельность и инициатива.
Впрочем, маэстро, от нас тут не слишком много зависит: полагаю, свою судьбу он будет решать сам.
Рессиус Дагобел
— 35-
Госпоже Юрис Бассианус
Здравствуй, Юрис!
Сегодня я летал к Никейской горе, немного не рассчитал время и вернулся заполночь. Все уже спят, а я решил тебе написать.
Какие-то нынче необыкновенно большие звезды, и мигают, и отливают то красным, то зеленым. Наверное, мерещится, но зато так красиво. Хотел бы я, чтобы ты сейчас была со мной. Ты бы сказала: "Опять сочиняешь, фантазер", — а я бы показал тебе Лисий Хвост и Дракона. Их не видно из столицы, а тут они горят вовсю.
До начала занятий еще целый месяц, и я ужасно соскучился без тебя. Если я сбегу на пару дней в Миесс…
(не окончено, исчеркано, измято, не отправлено)
— 36-
Сегодня мне на рукав села бабочка. До поверхности две мили — и вдруг она. Крылышки зеленые, коричневые, желтые, белые, с черной каймой. Большая. Мохнатые лапки, круглые блестящие глаза.
Я наклонился, чтобы лучше рассмотреть, и конечно, она улетела. Пляшущий легкомысленный полет сквозь облака, так далеко от цветущих лугов.
— Наверное, это была сумасшедшая бабочка, — сказал я вслух.
Мда, кто бы говорил…
— 37-
Юрис Бассианус лежит на траве в саду и смотрит в облака из-под ресниц. До конца каникул еще месяц. Что сейчас делает Алекс? Наверное, ковыряется в каком-нибудь моторе и весь перемазан маслом. Если бы сейчас он был здесь! Она показала бы ему эти облака, ежесекундно перетекающие из одной формы в другую, а он на ходу сочинил бы историю о том, как превратился в военный корабль белый королевский замок, и как на военном корабле выросли сады, потому что вся команда лопала абрикосы и кидала косточки куда попало.
Из облаков выныривает серебристая искра, описывает круги, опускается ниже… Это маленький ваншип устаревшей конструкции. Наверное, у Алекса такой же. Он рассказывал, как выиграл спор, что его рухлядь взлетит и даже выжмет скорость в сто узлов.
Ваншип опускается ниже, ниже, пилот машет рукой. Юрис вскакивает, не веря своим глазам.
Ваншип исчезает по ту сторону ограды. Юрис бежит, взбирается на гребень стены, смотрит вниз — а там уже стоит он. Темные глаза сияют, улыбка до ушей:
— Юрис! Привет!
Она прыгает со стены прямо ему в руки и замирает, прижавшись.
— Привет, — шепчет она ему в плечо. — Откуда ты взялся?
— Соскучился и прилетел. Пойдем, покажу тебе мой ваншип. Навигатором полетишь?
— Конечно!
Они бегут, взявшись за руки, к старой побитой машине, забираются в нее.
— Ох, Алекс, как ты только летаешь на нем, — говорит Юрис.
— Увидишь — замечательно! Ну — следи за приборами, навигатор!
Они летят куда глаза глядят, то взмывая ввысь, то опускаясь к самой земле, описывая круги и восьмерки, крутя бочки и петли. Наконец садятся на желто-бурую высохшую траву. Алекс кидает на землю летную куртку.
Они лежат рядом и смотрят на облака.
— Гляди, птица с длинным носом, — на ходу сочиняет Алекс. — Она хочет попасть вон к тому озеру в горах. Но озеро это заколдованное, птицам туда ходу нет, поэтому она превращается в гигантского жука — видишь?
Юрис смеется.
— Ты что это? — Алекс картинно хмурит брови. — Я смешон?
— Ничего, Алекс! Просто когда ты прилетел, я как раз смотрела в облака и думала: какую историю ты бы сочинил?
Он приподнимается на локте, заглядывает ей в лицо:
— Ты думала обо мне? Правда?
— Правда, — отвечает она тихо.
— Хорошо, — вздыхает он.
Ее щека нежная и прохладная. Ее ресницы щекочут ему губы. Ее рука поднимается, пальцы погружаются в его волосы.
Облачный жук перетек в гигантский корабль, дом, гору, потом потерял всякую форму и развеялся в воздухе, потому что все равно некому было на него смотреть.
Уже темнеет, когда маленький ваншип устаревшей конструкции садится у стены поместья. Пилот выпрыгивает из кабины, принимает в свои объятия навигатора, наклоняется. Навигатор поднимает к нему лицо. Губы встречаются легко и естественно: навык отработан, тренировка не прошла даром.