Небо в рублях
Шрифт:
Вот это был урок! После увольнения Раисе катастрофически не везло, очень скоро она поняла: найти хорошее место крайне трудно. В одном доме имелась милая хозяйка, но у нее был сексуально озабоченный, вечно норовивший задрать юбку горничной муж. В другом платили хорошие деньги, но предполагалось, что, наведя порядок в комнатах, Раиса должна вечером переспать с сыном богачей, полубезумным подростком с психиатрическим диагнозом. На третьем месте, слава богу, не имелось никаких озабоченных парней, зато две хозяйские дочери пили горькую, по четвертому дому ходило пятнадцать кошек, их следовало целовать и обожать, кормить с ложечки,
В конце концов Рая впала в депрессию. И тут ей позвонила Ната.
– Уезжаю за границу, – сказала сестра, – фирма отправляет офисом командовать.
– Счастливая ты, – заплакала Раиса, – а мне не везет!
Наташа выслушала историю злоключений Раечки и воскликнула:
– Послушай, моя бывшая свекровь, Милада, ищет горничную. В доме нормальная обстановка, есть некие нюансы, но они преодолимы. Платить станут хорошо, одно условие: жить в коттедже.
Рая согласилась и теперь почти счастлива. Смолякова оказалась милой, звезду из себя не корчила, никаких сверхтребований к Раисе не предъявляла, платила всегда вовремя и делала подарки. Никита, хоть и был груб, лап не распускал: Рая не принадлежала к типу женщин, которые могли заинтересовать парня.
С Настей домработница быстро нашла общий язык, а на вечно всем недовольных бабок и капризную Лизу старательно не обращала внимания.
– Запомни, – вещала сейчас Раиса, – первое правило. Устроилась к приличным людям – веди себя умно. Постирала, погладила, пол помыла и ступай к себе. Позовут – беги, не трогают – радуйся, смотри телик! Упаси тебя бог в хозяйские разборки вмешиваться, на чью-нибудь сторону вставать, мигом вон вытурят. Не мое это дело, кто кому какие таблетки покупал, ясно? Сами разберутся. Главное, платят исправно, свою квартиру я сдаю, деньги откладываю! Ну что еще?
Я кивнула, а Рая встала и велела:
– Хватит сидеть. Бери метелку и пройдись по дорожкам. Садовник опять запил, мерзавец!
Глава 28
Выйдя во двор, я вдохнула полной грудью свежий воздух и пошла вперед, шваркая неудобной метлой по красивой, абсолютно чистой темно-серой плитке. В голове толкались разные мысли. Значит, Лиза приносила Фаине снадобье. Что ж, не новая тактика. Дегтярев рассказывал мне об одной даме, которая трижды становилась вдовой и в результате из бедной, полуголодной оборванки превратилась в обеспеченную даму. Ничего криминального в смерти богатых пожилых мужчин, решивших осчастливить нищенку, не было. Жена очень любила всех своих супругов. Она буквально приковывалась к кухонной плите и готовила папикам свои коронные блюда: жирную свинину с жареной картошкой, салаты с майонезом, холодец, наваристый борщ, гороховый суп, сдобренный копчеными ребрышками, пышные булки, пончики и торты. Вечером в спальне устраивался настоящий секс-марафон, женушка ни разу не произнесла вслух сакраментальную фразу про больную голову. Еще она разрешила курить, выпивать, не устраивала истерик при виде бочонка пива вкупе с корзинкой копченых лещей, поощряла нашествие гостей. В общем, была, на взгляд многих лиц противоположного пола, совершенно идеальной супругой. Одна беда – ни один ее брак не продлился и года, мужья моментально уходили на тот свет от инфаркта или инсульта.
Александр Михайлович был абсолютно уверен, что милая дама планомерно уничтожала бойких
– По-твоему, следует арестовать всех баб, варящих щи с окороком, – заявило начальство.
Дегтярев промолчал, и тетка счастливо избежала наказания. Но, видно, ситуация сильно задела толстяка, потому что спустя год он навел о рачительной хозяйке сведения и выяснил: та снова сходила в загс. Но на этот раз ее муж молод, и жена держит его в строгости. Парень регулярно посещает фитнес-клуб, питается лишь диетической едой, а на выпивку, сигареты и посещение друзей наложен мораторий.
Поэтому рассказ Раи сейчас особо не поразил меня. Если Лиза и впрямь покупала старухе отвратительные таблетки, то вполне вероятно, что…
Плавный ход мыслей прервало скрежетание. Я повернула голову вправо и увидела: красивые кованые ворота отъехали в сторону, и из двора выбирается маленькая машинка, за рулем которой восседает Лиза, а на переднем пассажирском сиденье высится огромная дорожная сумка. Очевидно, девушка очень торопилась, потому что улетела прочь, забыв нажать на брелок второй раз и оставив проезд открытым.
Я заколебалась: как лучше поступить? Вернуться в дом за брелоком и задвинуть створку или сначала домести и без того чистую дорожку?
Решив не активничать, я двинулась вперед, обогнула дом и приостановилась.
Впереди темнела куча серо-красно-голубых тряпок. Сначала я подумала, что на балконе, где любила работать Ми, сушился ковер и порыв ветра сбросил его вниз. Ноги сами сделали еще пару шагов вперед, по инерции, и тут глаза различили среди комьев материи нечто светлое, белое… Рука!
Голова моя машинально задралась, взор увидел вовсе не балкон, окаймлявший половину Смоляковой, а раскрытое окно комнаты Ники.
Сжав изо всей силы метелку, я попятилась, потом попыталась повернуться, но не сумела и продолжала двигаться за дом в состоянии, близком к прострации.
– Здорово ты дорожку в порядок приводишь, – рявкнула за спиной Раиса, – ловко у тебя это получается – жопой вперед!
– Там… – попыталась я разъяснить ситуацию, – там…
– Большое пространство, которое надо подмести!
– Там, там…
– Господи! Да что случилось-то? – насторожилась Рая.
– Ника… – выдавила я из себя, еще крепче вцепляясь в метелку, – она… того… Серо-голубой костюм, а красное – кровь. Вовсе не ковер.
– Никак ты перегрелась, – с жалостью протянула домработница, – ступай в дом, умойся холодной водой.
– Ника упала из окна, – наконец относительно членораздельно сумела произнести я.
– Ты офигела? – напряглась Рая.
– На дорожке лежит, – прошептала я.
– Где? – так же тихо спросила Раиса.
– Чуть вперед пройдите.
– Пошли вместе, – велела начальница.
– Мне страшно, – призналась я.
– Мне тоже, – неожиданно ляпнула Рая, потом ее горячие пальцы вцепились в мою ладонь. – Выбора нет, надо поглядеть.
Почти обнявшись, мы двинулись вперед и скоро увидели гору тряпок.
– Матерь Божья! – охнула Рая. – Ступай посмотри, может, жива?
– Нет!
– Иди давай.
– Не могу! – затряслась я. – Она не шевелится, не стонет.
Тут дверь террасы хлопнула, и во дворе возник Никита.