Нечего терять
Шрифт:
— Откуда?
— Они куплены на десятину жителей Диспейра.
— Почему?
— Потому что Иисус сказал, что благословенны дающие.
— Для кого подарки?
— Для Афганистана. Для беженцев и перемещенных лиц, а также для тех, кто живет в нищете.
— Почему контейнер запаян?
— Ему предстоит долгий и опасный путь через многие страны и территории племен, где вожди склонны к воровству. А замки на контейнерах несложно разбить, как вам должно быть хорошо известно.
— Но почему вы делаете это здесь? Втайне от всех?
— Потому что Иисус сказал: когда раздаешь милостыню, не позволяй левой руке знать о том, что делает правая. И тогда твои дары останутся в тайне. Мы следуем Библии, мистер Ричер. Вам это тоже не помешало бы.
— Зачем выводить весь город на защиту грузовика, полного подарков?
— Потому что мы считаем: благотворительность не должна делать различия в расе или вероисповедании. Мы одариваем мусульман. Далеко не все в Америке нас поддерживают. Некоторые считают, что помогать следует только христианам. Споры обрели воинственный характер. Хотя сам пророк Магомет учил, что прежде всего человек должен заботиться о своей семье. Не Иисус. А Иисус сказал, что нужно поступать с другими людьми так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой. Он говорил: люби своих врагов и молись за тех, кто тебя преследует, ведь все вы сыновья того, кто на небесах.
— Где машины из Ирана? — спросил Ричер.
— Что?
— Машины из Ирана.
— Расплавлены, и металл вывезен, — ответил Тарман.
— А где ТНТ?
— Что?
— Вы купили двадцать тонн ТНТ у «Кирни кемикал». Три месяца назад.
Тарман улыбнулся.
— Ах вот вы о чем! При кодировании произошла ошибка. Наша новая секретарша перепутала номер в форме заказа «Кирни». Мы получили ТНТ вместо ТХЭ. Они стоят рядом в каталоге. Если бы вы были химиком, то поняли бы почему. Мы сразу отправили ТНТ обратно — на том же грузовике. Не стали его даже разгружать. Если бы вы потрудились еще немного и вторглись бы не только в «Снабжение», но и в «Счет-фактуру», то нашли бы там наш запрос на возврат денег.
— А где уран?
— Что?
— На вашем заводе добыли двадцать тонн обедненного урана из танков. Я тут прогулялся, но так его и не нашел.
— Вы на нем стоите.
Воэн посмотрела вниз. Ричер тоже.
— Мы спрятали его, — продолжал Тарман. — Я очень серьезно отношусь к проблемам безопасности. Уран можно украсть и создать из него грязную бомбу. Штат не хочет, чтобы армия занималась перевозками. Поэтому я храню его в земле.
— Я не вижу, чтобы здесь копали, — заметил Ричер.
— Это из-за дождя. Все смешалось.
Ричер промолчал.
— Ну, теперь вы удовлетворены? — спросил Тарман.
Ричер не ответил. Он посмотрел направо, на огромный тягач. Потом налево, где стоял экскаватор. Наконец опустил взгляд вниз. Дождь продолжал хлестать по лужам и дождевикам в десяти футах от него.
— Возможно, — ответил Ричер. — После того, как я сделаю один телефонный звонок.
— Какой телефонный звонок?
— Полагаю, вы знаете.
— Нет, я ничего не знаю.
Ричер не стал отвечать.
— В любом случае сейчас не время для телефонных звонков, — добавил Тарман.
— Да и место неподходящее, — ответил Ричер. — Я подожду, пока мы вернемся в город. Или в Хоуп. Или в Канзас.
Тарман повернулся и посмотрел на ворота. Потом снова перевел взгляд на Ричера.
— А теперь вам захотелось узнать, какие номера мне известны, — удовлетворенно кивнул Ричер.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Думаю, вы все понимаете.
— Скажите мне.
— Нет.
— Я требую элементарной вежливости и уважения.
— А я хочу выиграть на стадионе «Янки». [31] Боюсь, нас обоих ждет разочарование.
— Выверните карманы, — приказал Тарман.
— А вы меня заставьте.
Тарман замер, его глаза сузились, на лице появилось сосредоточенное выражение, которое Ричер уже видел возле самолетного ангара. Расчет на восемь ходов вперед. Пару секунд Тарман молчал, а потом внезапно отступил назад и поднял правую руку. С пластикового дождевика с шумом полилась вода. Он жестом показал своим людям, что пришел их черед поработать. Они сделали по два широких шага и остановились. Мастер развел руки в стороны, а великан стал постукивать разводным ключом по левой ладони, шлепая влажным металлом по мокрой коже.
31
Стадион в г. Нью-Йорке, база бейсбольной команды «Нью-Йоркские янки».
— Это будет нечестная схватка, — заметил Ричер.
— Надо было подумать об этом раньше, — ответил Тарман.
— Нечестная для них. Эти люди работали с ураном. Они больны.
— Они готовы рискнуть.
— Как Андервуд?
— Андервуд был глупцом. Я дал им респираторы. Андервуд отказался от защиты. Он был слишком ленив.
— А эти парни надевали респираторы?
— Они здесь не работают. Оба совершенно здоровы.
Ричер посмотрел на мастера и перевел взгляд на великана.
— Это правда? — спросил он. — Вы здесь не работаете?
Оба помотали головами.
— И вы здоровы?
Оба кивнули.
— А вы хотите, чтобы состояние вашего здоровья не изменилось в ближайшие две минуты?
Оба улыбнулись и шагнули вперед.
— Сделай то, что они просят, Ричер, — вмешалась Воэн. — Выверни карманы.
— Все еще за мной присматриваешь?
— Двое против одного. И один из них такой же крупный, как ты, а другой еще больше.
— Двое против двоих, — возразил Ричер. — Ты ведь здесь.
— От меня не будет толку. Давай сделаем то, что он просит, и уйдем отсюда.
Ричер покачал головой.
— То, что лежит у меня в карманах, не имеет к ним ни малейшего отношения.
Двое парней сделали еще один шаг вперед. Мастер находился справа от Ричера, а великан слева. Оба подошли близко, но достать до него пока не могли. Ливень шумел, ударяя по их дождевикам. Вода заливала Ричеру глаза.
— Вы ведь вовсе не должны это делать, — сказал Ричер. — Мы можем уйти отсюда друзьями.