Нечто из Рютте
Шрифт:
– И кто ж этот благодетель? Я его знаю? – не верил барон.
– Это человек, который, как мне кажется, причастен к покушению на меня, это трактирщик Авенир из Рютте. Вы ж его знаете?
– Знаю ли я эту пиявку? – фыркнул барон. – Его тут все знают, гадкая вошь.
– Напрасно вы так, – улыбался Волков. – Он согласился помочь нам, и его даже бить не пришлось.
– Я вам вот что скажу, Фолькоф. Я повешу его при первой возможности.
– Давайте дождемся, пока он даст нам денег, – произнес солдат, покосился на барона и спросил: – Барон, а вы случайно денег ему не должны?
–
Глава двенадцатая
К полудню они подъехали к Малой Рютте. У околицы их встретила группа мальчишек – обычных, мужицких оборванных детей. Мальчишки, конечно, заинтересовались процессией, а старший даже заглянул в телегу. Увидев страшное существо, он спросил у стражника, шедшего рядом:
– Дяденька, а чего это он такой? А кто это?
– Кто, кто, – ответил стражник важно, – известно кто, людоед.
– Людоед! – радостно завопил мальчишка, а другие дети тут же облепили телегу.
– А ну кыш! – прикрикнул на них стражник, древком копья давая самым любопытным под зад. – Кыш отсюда, а то голодный он, скормлю сейчас одного из вас ему.
Мальчишки, как стая воробьев, кинулись в деревню, горланя на всю округу:
– Барон людоеда поймал!
– Людоеда поймали, людоеда!
– А у барона в телеге людоед! – кричали мальчишки.
Волкова мало заботило, что поймал людоеда барон, а не он, солдат давно привык к такой несправедливости, еще на войне: даже если ты первый влез на стену, пробился к воротам и открыл их, то в итоге город все равно взял герцог и только герцог, а о твоих заслугах все забудут.
А из домов и дворов выходили люди, бежали смотреть людоеда – и стар, и млад, и мужики, и бабы. Стражники отгоняли самых любопытных, но не так чтобы уж очень, они тоже чувствовали свою сопричастность к этому подвигу, а уж как цвел барон, и не описать было. Солдат ехал на шаг позади барона, глядел на него и улыбался. Это был настоящий отец и покровитель, он был жутко грязен, но необыкновенно величественен. Когда процессия покинула Малую Рютте, добрых два десятка зевак увязались следом, и когда въезжали в Рютте, там их уже встречали, как встречают победителей, со звоном колоколов. Деревню заливал колокольный звон, народ высыпал на улицу, и не только местные, но и пришлые постояльцы трактира. На площади между трактиром и церковью процессия остановилась. Стражники копьями растолкали чрезмерно любопытных, освободив центр. Туда въехал барон и сказал речь, чуть привстав в стременах:
– Эта тварь жрала людей. И я… то есть мы с коннетаблем, – он глянул на Волкова и даже чуть поклонился ему, – мы поймали его, так как никто не смеет тронуть моих людей, и пусть эта тварь, этот людоед, повисит здесь немного, и будет ему урок, а потом мы его четвертуем за его злодеяния.
– Барон, – тихо произнес Волков, – я бы хотел поговорить с ним.
– С кем?
– С людоедом.
– А разве он умеет? – искренне удивился барон.
– Ну, я бы выяснил, вдруг умеет.
– Ладно, пусть повисит денек, а там берите его, – произнес фон Рютте и крикнул: – Сержант, вешай его! Только не
Стражники и добровольцы из зевак стали споро выгружать чудовище из телеги, а оно вдруг трубно, ярко, долго и очень громко рыгнуло. Стражники и мужики уронили его и разбежались в стороны. Облако вони ветер донес и до зевак, стоявших рядом. Они «фукали», морщились, но не расходились, уж больно интересно всем было. Ветер разогнал вонь, и уродца все-таки дотащили до виселицы и повесили за подмышки, отрубленную ногу кинули тут же. Людоед едва заметно дышал, иногда шевелил пальцами на невредимой руке и глядел на собравшихся из-под полуприкрытых век.
Храбрецы-мальчишки подбегали к висельнику, чтобы лягнуть его, а те, что были помельче, кидали в него грязью, пока стражники их не разогнали. На площади появился отец Виталий, он шел к висельнику, осеняя себя святым знамением:
– Господь всемогущий! Вот, люди, глядите, так выглядит слуга сатаны, скажите барону, отцу нашему, спасибо, что изловил его.
Барон цвел, а солдат едва заметно улыбался, глядя на него. Поп продолжал что-то бубнить про сатану, а Волков заметил богато одетого господина, того, которого он видел в трактире с юной девкой.
– Барон, а кто вон тот господин? – тихо спросил он у барона.
– Так это мой управляющий Соллон, – отвечал фон Рютте.
Солдат удивленно поднял брови.
– Что? – заметил его удивление барон.
– А вам не кажется, что ваш управляющий выглядит богаче, чем вы?
– Кажется, – буркнул барон. – И еще и дом у него каменный. В Рютте всего два каменных здания. Церковь и его дом.
– Обязательно мы проведем аудит и все выясним.
– Делайте. Ежели эта пиявка, – барон кивнул на трактирщика, – даст вам денег.
– А, и он здесь, – увидел Авенира солдат. – Забавно. Кровосос пришел поглядеть на людоеда.
– Ха-ха-ха! – закатился смехом барон. – Прямо в точку, Яро, прямо в точку. Пойдемте, коннетабль, надо выпить и поесть.
– Да, господин барон. И поесть, и выпить, и поспать мне необходимо. Из последних четырех ночей я наспал только на одну.
– Кстати, Яро, можете звать меня Карл и без всяких там «господинов».
– Хорошо, Карл.
Только и в этот день выспаться ему опять не удалось.
– Хозяин, – тряс его за плечо Ёган. – Хозяин, там приехали к вам, желают видеть.
– Кто? – злобно буркнул солдат, отрываясь от перины.
– Госпожа Анна.
– И где она? – Волков сразу сел на кровати.
– Там, любуется людоедом, желает вас видеть.
– Умыться, – коротко бросил солдат.
Он не стал затягивать руку и надевать броню, накинул куртку, ту, что нашел первой, и отправился на площадь в Рютте. Толпа пришедших поглядеть на людоеда была невероятной. Сержант и стражники выбивались из сил, наводя порядок. Глаз опытного солдата определил сразу: не менее двух сотен людей. Среди пеших зевак было несколько конных, большинство из которых он не знал, но госпожу Анну узнал сразу. Она и двое ее сопровождавших вперед не лезли, разглядывали уродца из-за спин зевак. И тут случилось то, чего Волков никак не ожидал. Кто-то звонко крикнул: