Неделя колдовства
Шрифт:
Фартук, повязанный на бабушкиной талии поверх домашнего халата, вдруг вздулся и заплескался на ветру, как парус. Вышитые красные петухи приподняли головы - Милка увидела это совершенно отчётливо, как в анимационном фильме!
– встопорщили красные гребешки и отчётливо, звонко, хором прокукарекали:
– Заклюём! Заклюём!.. Красного петуха во двор пустим! Сгорят ваши дома в пожаре, а вас мы - заклюём, заклюём!
– И я помогу - задавлю, на части
– проревел Кузя.
И тут Милка раскрыла рот.
– А я свой мешочек из "секретки" вашего папы ночью вытащила, - немного хриплым голосом объявила она.
– Так что у вас всё равно ничего бы не получилось. Я так думаю...
– Противная ты!
– завизжала Настя, а Вася молча пожал плечами и вздохнул.
– Чур тебя, Вася!
– вдруг бросился к бабушке Семён Косой и угодливо закланялся ей в пояс.
– Ну, меня накажи, коли охота, а деточек-то за что?
– и он умильно склонил голову к плечу.
– Все вы хороши, и ты, и эти... деточки, - сухо ответила бабушка.
– И вся деревня наша как с ума сошла из-за всей этой истории! Блажь какая, однако, в головы ваши пришла - чтобы мы, Миловановы, силу свою на "общие дела" пустили! Ишь ты! Какие такие общие дела, хотела бы я знать? Зачем нам теперь-то с людьми воевать, когда люди о нас и думать забыли? Мы все для них теперь - просто безобидные персонажи из старых сказок, и это, я считаю, ОЧЕНЬ хорошо!
Семён опять виновато потупился, пряча от бабушки глаза.
– Живёте вы все не в пример лучше, чем в дни моей молодости, иностранные туристы к вам толпами приезжают, дома у всех - один краше другого! Давно пора старые порядки забыть и перестать людям вредить!
– заявила бабушка.
– Сидели бы по домам, смотрели бы телевизор, в Интернет бы ходили, новости мировые узнавали, коли делать больше нечего, а они - тьфу! Всё злобствуют на старости лет и молодых несмышлёнышей, таких, как Васька и Настька Матюшкины, за собой тянут! Стыдно!.. А ну, развязать парня, я сказала! Всех - ковром-самолётом к моему дому доставить, сию же секунду!
– и бабушка топнула ногой и провела ладонью по воздуху.
Никакого грома и бури не случилось, хотя Семён Косой и присел от страха чуть ли не на корточки, а Вася с Настей с писком бросились прятаться за его спину. Просто - без единого дуновения ветерка - неизвестно откуда вдруг появился опустился на тропинку у белого камня самый обычный на вид ковёр, слегка потёртый от старости, с красно-бело-зелёным узором, точно такой же, какой висел в спальне у родителей Милы... "А может, это и есть наш ковёр?!" - подумала Милка одновременно с ужасом и восторгом.
Бабушка взяла крайнего из стоявших неподвижно ребят за руку и слегка дунула в воздух. Все мальчишки и девчонки - и Клара - тут же взялись за руки и по очереди, цепочкой, друг за другом ступили на ковёр-самолёт. Семён, с кривой ухмылкой на губах, сделал было движение - разрезать путы на руках и ногах Шестопёрова,
Бабушка что-то шепнула, плавно провела рукой в воздухе и вновь тихонечко дунула. И ковёр-самолёт, медленно поднявшись в воздух, заскользил над тропинкой, унося ребят и Клару из этого страшного НАСТОЯЩЕГО леса обратно в деревню Шушарино, к бабушкиному дому.
– Ну вот, - с удовлетворением сказала бабушка, - а мы с вами и пешочком до дома доберёмся. Верно, девочки?
– и она ласково погладила Милку и Светку по макушкам. Чтобы дотянуться до косичек внучки, которую продолжал бережно сжимать в лапах огромный плюшевый медведь, бабушке пришлось встать на цыпочки.
– А мы?
– пискнули Вася и Настя Матюшкины.
– А вам придётся какое-то время тут оставаться, в доме моего братца Семёна, - строго проговорила бабушка, - вместе с ним... Папаша ваш ничем передо мною и обществом не виноват, он с нами пойдёт, а вы, - бабушка усмехнулась краем рта, - мелкие нарушители, посидите тут, в НАШЕМ НАСТОЯЩЕМ лесу, подумаете, как вам дальше жить, что делать, как силы свои использовать... И как научиться не презирать людей и не причинять им зла!
– жёстко закончила бабушка и отвернулась от них.
– А выход из НАШЕГО леса я пока что закрою, чтобы вы не смогли отсюда выбраться. Надо мне кое-что на деревенском собрании со стариками обсудить, тогда и судьба ваша дальнейшая решится.
Вася и Настя что-то заверещали, Семён принялся бить себя в грудь кулаком, но бабушка осталась непреклонной.
– Нет, - сказала она, как отрезала, - пусть вашу судьбу всё общество, всё наше, как сейчас принято выражаться, братство ведьм и лешаков решает, так что не просите меня ни о чём. Соберёмся, выберем нового СтаршОго... если он вообще нам нужен, СтаршОй этот, в эти новые времена!.. Каждый получит своё: и вы трое, и те из нашей деревни, кто не был против вашей злой и глупой затеи. А будете со мной спорить, - тут бабушка погладила фартук, - так я петушков своих здесь оставлю, чтобы они домик Семёна подпалили и пришлось бы вам на голой землице спать, и вас чтобы своими клювами железными мои петушки вразумили, понятно?
Петушки вновь подняли головы с бабушкиного фартука, словно настоящие живые птицы, и радостно закукарекали:
– Вра-зу-мим! Вра-зу-мим! Запалим, запалим! Красного петуха пустим! Заклюём, заклюём!
Так что пришлось Васятке и Настюхе Матюшкиным, как и троюродному бабушкиному братцу Семёну Косому, остаться в НАСТОЯЩЕМ, ведьминском, лесу и ждать своей участи. Смирившись, трое "нарушителей", как назвала их Милкина бабушка, повесив головы, побрели к почти разваленному Васей дому Семёна, переступили через порог и скрылись внутри.