Неделя колдовства
Шрифт:
В зале раздались нестройные возгласы:
– Как же не нужно?! Нужно! От начала времён у нас СтаршИе были! Порядок такой у нас!..
– Да не нужно оно нам больше, это старшИнство! Живём, как триста лет назад, как пни замшелые, а надо по-новому жизнь свою строить!..
– Зачем нам СтарШой? Нам нужен просто председатель деревенского кооператива!..
– Точно!
– Председателя! Долой старшИнство!..
– Так, ясно с вами всё, - оборвала поток этих восклицаний бабушка.
– Проведём голосование. Кто за то, чтобы отказаться от старых, изживших себя правил, начать жить по-современному и выбрать председателя правления деревенского кооператива - поднимите руки... или что там у вас есть, - бабушка усмехнулась.
Медленно, почёсывая заросшие седыми и сивыми волосами головы, ведьмы и лешаки подняли вверх - кто костяную руку, кто звериную лапу, кто иную верхнюю конечность, более или менее похожую на человеческую. Бабушка моментально подсчитала:
– За отказ от прежних правил - пятьдесят два... пятьдесят две персоны, - дипломатично объявила она.
– Кто против?
Вверх поднялись только три руки - ведьмы Степаниды Матюшкиной, лапа какого-то мелкого лешачка, сплошь заросшего рыжим волосом, и серого, как сухое полено, ведьмака лет четырёхсот на вид, того, кто кричал о том, что надо жить, как они всегда жили, "от начала времён".
– Ну вот, всё и решилось, - кивнула бабушка и приняла свой обычный вид.
– Значит, через неделю назначаем выборы председателя правления кооператива. Вы за это время посоветуйтесь и найдите достойного кандидата, а я сама в следующие выходные явлюсь и всё проконтролирую, чтобы вы выбрали того, кого надо!
– Пожжи, Вася!
– вскочила с места вредная ведьма Степанида.
– Обожжи-ка малость! А как же ш Милкой будет? Она ж должна шилу швою нам покажать! А уж потом от неё принародно откажатшя! А то, может, и нет в ней никакой ошобой шилы-то, а?!
– Не беспокойся, Стёпа, силы у моей Милы достаточно, - сурово поджала губы бабушка.
– Василисонька, и а правда...
– закряхтел старик Коловратов.
– Нельзя ж так вот сразу, с кондачка, все порядки нашенские старые ломать... Председателя мы выберем, и жизня наша потечёт по-новому, может, и веселее она станет, жизня эта, и лучше... Но, раз уж ты внученьку свою к нам сама привела, показала её нам... пусть Мила и силу свою нам всем предъявит!
– Ну, хорошо, - согласилась бабушка и повернулась к Милке.
– Мила, - тихо сказала она, - слушай меня очень внимательно. Ты можешь один - ОДИН!
– раз топнуть ногой. Но: сперва как следует, хорошенько подумай, чего именно ты хочешь. Сформулируй своё желание предельно чётко... и не задумывай ничего плохого, ты меня поняла?
– Поняла...
– шёпотом ответила Милка и даже зажмурилась, чтобы как можно яснее представить себе, чего же она хочет.
Наказать вредную старуху, ведьму Степаниду Матюшкину? Да нет, зачем... она и так ничего не добилась... Отомстить Васе и Насте Матюшкиным за эту их страшную затею, за то, что они чуть было Димку Шестопёрова в жертву не принесли? Да они и так наказаны - сидят в домике у Семёна Косого и не могут из НАСТОЯЩЕГО леса выбраться... Всё это чепуха какая-то! А вот... вот это, пожалуй, дельная мысль, правильная!
Милка открыла глаза, встала со стула, подошла к краю сцены. Смело окинула взглядом обращённые к ней лица ведьм и лешаков - ожидающие, напряжённые, насмешливые... И, набрав в грудь воздуха, громко и отчётливо проговорила:
– Я желаю... я ХОЧУ... и я колдую на то, чтобы ведьмы, лешие, кикиморы... и все-все сказочные жители деревни Шушарино... НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ВРЕДИЛИ НИКОМУ ИЗ ЛЮДЕЙ!
– и Милка с силой топнула ногой.
Свежий, пахнувший лесными ароматами ветер пронёсся над головами всех собравшихся в зале. Распахнулись разом все окна, взметнулись портьеры, в зал тучей влетели птицы и, рассевшись под потолком, дружно запели, зачирикали, засвистели - удивительно ладно и музыкально! Сверху, из-под потолка, посыпались цветы - и розы, и полевые васильки, и ландыши, словно перепутались все сезоны... На столах, стоявших позади ряда стульев, появилось угощение: чистый мёд - чистый, не заколдованный, румяные яблоки, огромные пироги с разнообразными начинками, конфеты, бутерброды, графины с разноцветными соками и лимонадом. Цветы охапками слетели в зал, ровно встали в большие красивые вазы - и сами собою расположились прекрасными букетами. И тихо заиграла простая, но очень приятная музыка, добрая и лёгкая, какая-то солнечная...
Ведьмы и лешаки дружно вздохнули, расправили плечи... И превратились из лесных сказочных страшилищ в драных тулупах в прежних статных стариков и старух в красивых одеждах.
– Молодец, Мила, - тихо похвалила внучку Василиса Гордеевна.
– И ещё я хочу сказать, - Милка облизнула пересохшие от волнения губы, - что я, как я моя бабушка когда-то сделала... отказываюсь от... от ведьмачества... или как это?.. Бабуль, как правильно сказать?
– От использования своей силы во вред людям, - подсказала ей бабушка.
– От использования своей силы во вред людям, - повторила Милка.
– Я не хочу быть Бабой-Ягой!
– тут Милка вспомнила одну из своих любимых книжек и звонко, на весь зал, произнесла волшебные слова Юры Баранкина: - "Я хочу навеки быть человеком!"
Птицы запели ещё громче, музыка полилась плавной волной, смешиваясь с птичьим хором и дополняя его.
– Вот, - закончила Милка свою коротенькую речь и повернулась к бабушке.
– Ба, а теперь что будет?
– А теперь будет торжественный обед - совершенно безопасный - в честь приехавших к нам из города одноклассников моей внучки Милы Миловановой!
– торжественным тоном объявила бабушка.
– Вон и Макарыч явился, твоих друзей привёл, - и бабушка приветственно вскинула руку.
Милка увидела, что в актовый зал входят ребята во главе с Кларой. Рядом семенил старичок Макарыч, улыбаясь до ушей.