Нефтяная Венера
Шрифт:
– Хорошо, – послушно отвечает Ваня. То ли он согласен, потому что не хочет меня расстраивать после вчерашнего скандала, то ли настроение переменилось.
– Если хочешь, я останусь.
– Нет, папа, не надо.
– Вот и молодец. А после встретимся, хорошо?
– Хорошо, папа.
Брожу по улицам. Просто так, без цели. Я заслужил отдых! Чувствую, будто меня только что выпустили из тюрьмы. Даже помахал руками – убедиться, что они не в наручниках. Покрутил шеей – она не на поводке. Проходящая мимо девушка улыбнулась. Я беззаботно подмигнул ей и сам себе удивился.
Вокруг кипит жизнь. Из грохочущего военного фургона глазеют по сторонам солдатики, провинциальные подростки, которых везут на оцепление какого-нибудь митинга. Топ-менеджеры, за километр распространяющие дурман высокой «белой» зарплаты, идут обедать. Они вышли из офисов в одних пиджаках. Ветер забрасывает их стоевровые галстуки на плечо, топ-менеджеры оправляют их, не теряя достоинства. Лузгающие семечки милиционеры низших чинов с одинаковыми затылками, подстриженными скобкой, и торчащими из-под фуражек нагеленными чёлками проверяют документики у щетинистых гастарбайтеров с обветренными лицами. Две старшеклассницы в сильном макияже, скрывающем свежесть их юных лиц, выходят из бутика итальянского нижнего белья. Няня-бурятка с раскосыми глазами и смуглым лицом ведёт бледную девочку с большим портфелем. Судя по бледности и очкам, девочка является отпрыском интеллигентной московской семьи. Молодой человек с повязанным на парижский манер шарфом неумело пытается загнать на бордюр новенькую японскую малолитражку. Парковщик с простонародным лицом кричит ему: «Выворачивай! Руль выворачивай! Теперь на меня!» – и бурно жестикулирует. В бетонной чаше-цветнике, полной фиолетовых анютиных глазок, прикорнул беспризорник. Спит или в обмороке. Какой-то шутник пристроил ему в ухо цветочек. Такса, оттопырив длинный и острый, как нос Буратино, хвост, прудит лужу на углу цветника. Ручеёк пересекает тротуар. Переступаю через него.
Прохожу мимо многочисленных кафе. За окнами сидят люди. Едят, пьют, смеются. Мой взгляд останавливается на загорелой женской талии в заниженных брюках. Талия переходит в красивую задницу, которая сидит на плетёном стуле спиной к окну. Смуглую кожу расчерчивает полоска стрингов. Повторяя форму тела, обтягивая немного пышные бока хозяйки, полоска идёт по ямочкам на крестце, раздваивается и убегает в ложбинку между булками… На что я буду любоваться, когда женские джинсы с низкой талией выйдут из моды?
Захожу внутрь, усаживаюсь за столик. Оглядываю посетителей. Как бы ненароком бросаю взгляд в сторону девушки с талией…
Круглое лицо, раскосые голубые глаза, уши низко сидят, нос приплюснутый… Как же так?.. Какая дурацкая насмешка!.. Как будто снова обнаружил в аппетитном салате длиннющий волос… Кажется, что злобный клоун со мной играет… А со спины и не скажешь, талия такая…
Рядом почтенная дама, одета со вкусом, причёска, маникюр. Мать… видимо, богатая. Хоть дочь и инвалид, а выглядит максимально привлекательно.
Я устал, я хочу расслабиться. Почему девушка, на которую я засмотрелся, оказалась дауном? Почему вокруг столько подвохов?.. За окном появляется колонна машин с подъемниками, предназначенными для вывоза автомобилей, запаркованных в запрещённых местах. Некоторые посетители кафе выбегают к своим «фольксвагенам», «мерседесам» и «пежо», в том числе и мама девушки с талией. Дочка жалобно мычит, и мать берёт её с собой.
Сквозь стекло видно, как кто-то успевает дать задний ход и скрыться от парковщиков. Остальные подходят к гаишнику, пытаясь договориться. Почёсывая голову под фуражкой, тот выслушивает объяснения незадачливых водителей и отправляет их по одному в машину к своему напарнику. Там дело решится. Так жизнь и проходит, люди знают, что придёт цунами, но всё равно строят хижины у океана. Они паркуют автомобиль там, откуда его рано или поздно увезут. Придётся рыскать по штраф-стоянкам, расположенным на краю города, стоять в очередях, писать заявления, платить штрафы. Но люди раз за разом повторяют это. Платят взятки гаишникам, садятся за руль, делают круг, дожидаются отъезда «эвакуаторов» и возвращаются на прежнее место.
Пока мать договаривается с милиционером, девушка-даун топчется у огромного окна кафе. На ней лёгкий тёмный плащик. Вдруг я замечаю в этом плащике своё отражение. То есть лицо отражается в стекле, за которым ткань, и получается, что я вроде как отражаюсь в ткани. Лицо словно под водой, складки-волны колышутся «надо мною». Девушка делает шаг в сторону, отражение исчезает.
– Что-нибудь выбрали? – слышу голос официанта.
– А? Так… а что у вас тут… так… – листаю меню. Зелёный чай, пирожное «карамболь»… Чёрт! У меня же ни копейки! Всё менту отдал!
– Извините, мне пора…
Снова брожу по переулкам. Звонит телефон. На экране определился Машин номер.
– Алло… Ну как вы?
– Ваня пропал…
Я словно в забытьи. Бегу. Вот оно. Случилось. Ваня исчез. Чего переживать, я же этого ждал… Обуза свалилась с плеч…
Я бегу. Как можно было его потерять?!. Что за дура эта Маша!.. Нет, я не хочу, чтобы Ваня теперь исчез… Потом, может быть… но не теперь… У нас ещё дела всякие незаконченные… премьера… Я не извинился перед ним после последней ссоры…
Маша ждёт на Тверской.
– Что случилось?!
– Мы постриглись… пошли по магазинам… всё купили, джинсы, рубашку… очень красивую, сели в кафе отпраздновать… я в туалет пошла, возвращаюсь – его нет… что делать, а?
Маша смотрит на меня со страхом и беспомощностью. Как нашкодившая собачка.
– Куда он мог пойти? – Маша пытается говорить бодро, чтобы скрыть отчаяние.
– А я знаю?..
– Где он может быть? Что его интересует?
– Он непредсказуем, твою мать!
– Он после стрижки волосы зачем-то собрал в пакетик и в карман положил. Может, это что-то значит?
– Это он всегда делает.
– А зачем?
– Да какая разница! – раздражаюсь я. Нашла время любопытничать.
– Может, это поможет его найти… – виновато говорит Маша.
– Он волосы собирает, потому что считает, что если волосы попадут к чужим, то его сглазят.
– Сглазят? – переспрашивает Маша.
– Порча, плохой взгляд.
– Поняла.
– Или поломойка в парикмахерской будет ругаться, убирая волосы, и таким образом наведёт на него плохую энергию. Или птички совьют гнёзда из его волос и будут там какать. Тогда получится, что они срут ему на голову.
Маша улыбнулась. Я поневоле тоже.
– Ну что, помогла информация?
– А может, он просто домой пошёл?
– Домой?.. – Странно, что эта простая мысль сразу не пришла нам в голову.
– У него ключи есть?
– Да, он их на шее носит…
Мы с Машей бросились в метро.
Дверь квартиры заперта. Внутри никого. Проверяю Ванин тайник. В большом кармане пусто. Картины нет…
– Видимо, он её взял и куда-то пошёл…
– Может, захотел вернуть?
– Бессмыслица какая-то… Он вообще-то очень не хочет её возвращать… зачем же он её забрал?..