Неизменная
Шрифт:
— Как хорошо, сестричка, что у тебя наконец-то выработалось чувство меры.
Погруженная в свои мысли леди Маккон неосторожно переспросила:
— Чувство меры?
— Ну, я ведь ужасно беспокоюсь о твоем здоровье. В твоем возрасте просто нельзя столько весить.
Леди Маккон ткнула вилкой в обмякшую морковину и стала гадать, хватится ли кто-нибудь ее сестрицы, если та нечаянно перевалится через перила верхней палубы.
Мадам Лефу подняла глаза и окинула Алексию оценивающим взглядом.
— Я думаю, здоровье у леди Маккон в полном порядке.
— Я
Мадам Лефу продолжила, словно Фелисити и не открывала рта:
— С другой стороны, у вас, мисс Лунтвилл, вид какой-то пресный.
Фелисити ахнула.
Алексии снова очень захотелось, чтобы поведение мадам Лефу не наводило столь определенно на мысли о шпионаже, потому что человеком она была славным. Интересно, это она пыталась вскрыть портфель с документами?
Вошел Танстелл, рассыпался в извинениях за опоздание и занял место между Фелисити и Айви.
— Как мило, что вы к нам присоединились, — прокомментировала его приход Фелисити.
Танстелл казался смущенным.
— Я пропустил первую перемену?
Алексия оглядела свою тарелку, на которой исходило паром нечто непонятное.
— Если желаете, можете забрать мою порцию. В последнее время у меня как-то нет аппетита.
И она подвинула тарелку Танстеллу, который с сомнением посмотрел на сероватую массу, но все же принялся за еду.
Мадам Лефу продолжила, обращаясь к Фелисити:
— У меня дома есть интересное изобретение, мисс Лунтвилл, очень помогает вернуть тонус мышцам лица и румянец щекам. Буду рада, если вы как-нибудь зайдете его опробовать, — на щеках француженки при этом появился намек на ямочки, сигнализируя, что это самое изобретение либо липкое, либо причиняет боль тому, кто им пользуется.
— Глядя на вас, я ни за что бы не подумала, что вас интересует женская внешность, — парировала Фелисити, сердито глядя на жилет и смокинг француженки.
— О, уверяю вас, она очень сильно меня интересует, — и мадам Лефу посмотрела на Алексию.
Леди Маккон решила, что француженка немного напоминает ей профессора Лайалла, только она красивее и меньше похожа на лисицу. Потом она перевела взгляд на сестру.
— Фелисити, я что-то не нахожу мой дорожный блокнот в кожаной обложке. Ты нигде его не видела?
Принесли второе блюдо. Оно выглядело не намного аппетитнее первого: неизвестного происхождения серое мясо в белом соусе, вареная картошка и волглая булочка. Алексия только с отвращением махнула рукой, отсылая тарелку обратно на кухню.
— Но, сестрица, надеюсь, ты не взялась за писательство? — Фелисити притворилась потрясенной. — Честно говоря, более чем достаточно уже того, что ты вечно читаешь. Я-то думала, что замужество излечило тебя от этой неблагоразумной наклонности. Я вот никогда не читаю, если этого можно избежать. Ужасно вредно для глаз, и морщина на лбу появляется, вот тут. — Она ткнула пальцем себе между бровей, а потом с сожалением сказала леди Маккон: — О, я понимаю, Алексия, что тебе больше незачем об этом тревожиться.
Леди
— Ну хватит уже, Фелисити, угомонись.
Мадам Лефу спрятала улыбку.
Мисс Хисселпенни проговорила вдруг громким и очень встревоженным голосом:
— Мистер Танстелл! Ох! Мистер Танстелл, с вами все нормально?
Танстелл нависал над своей тарелкой, его лицо побледнело и осунулось.
— Дело в еде? — поинтересовалась леди Маккон. — Потому что если да, то я прекрасно понимаю ваши чувства по этому поводу. Нужно будет переговорить с кухаркой.
Танстелл поднял на нее глаза. Его веснушки стали ярче, а глаза наполнились слезами.
— Я очень плохо себя чувствую, — внятно проговорил он, с трудом поднялся на ноги и, спотыкаясь, вышел за дверь.
Алексия некоторое время с раскрытым ртом смотрела ему вслед, потом с подозрением уставилась на стоящие перед ними тарелки с едой. Она встала.
— Прошу меня простить. Думаю, нужно проверить, как там Танстелл. Нет, Айви, ты оставайся. — Она схватила зонтик и поспешила за клавигером.
Танстелл обнаружился в дальнем углу ближайшей обзорной палубы. Привалившись боком к перилам, он держался за живот. Алексия поспешила к нему.
— Вам внезапно стало дурно?
Танстелл кивнул. Говорить он явно не мог.
До Алексии донесся слабый запах ванили, и мадам Лефу за ее спиной сказала:
— Яд.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЕ ОСЬМИНОГИ И АЛЬПИНИЗМ НА ДИРИЖАБЛЕ
Для оборотня Рэндольф Лайалл был стар — бета стаи Вулси приблизился к черте в триста лет, а может, даже пересек ее. Он давно уже перестал считать собственные годы. Все это время он играл шахматную партию с местными вампирами: те переставляли свои пешки, он — свои. Пройдя метаморфозу незадолго до того, как король Генрих законодательно ввел сверхъестественных в правительство, он не знал ужасов Средневековья, во всяком случае, не сталкивался с ними лично, но, как и весь ночной народ Британских островов, усердно трудился, чтобы то время не вернулось. Забавно, до чего легко к этой простой задаче примешивались политика и новые технические изобретения! Конечно, профессор мог просто отправиться в Вестминстерский рой и спросить тамошних вампиров, что они затевают, да вот то, что они скажут ему в таком случае, он знал и сам. Агенты лорда Маккона в БРП следили за роем двадцать четыре часа в сутки.
Лайалл добрался до места назначения куда быстрее, чем если бы ехал в карате. Перекинувшись в человека на задворках темного переулка, он накинул на голое тело плащ, который принес в зубах. Не совсем приличествующее для светских визитов одеяние, но тот, кого он собирался навестить, наверняка поймет. Он ведь пришел по делу. Впрочем, с вампирами ничего нельзя знать наверняка. В конце концов, те десятилетиями были законодателями мод, таким образом косвенно ведя кампанию против оборотней и их варварской привычки менять строение собственного тела.