Неизвестное об известном
Шрифт:
И вот всё тем же холодным августом 1953 года съезжаются, сбегаются, сходятся на банкет и стар и млад. И старшие научные сотрудники, и младшие, и корифеи, и лаборанты. Все, кто имел отношение к бомбе. Ну, вначале, конечно, все чинно, благородно. Берёт слово корифей, Герой Соцтруда и так далее Яков Зельдович. Сообщает о необычайных достижениях, умолчав об имеющихся недостатках. Говорит, что предстоит ещё много работать, за что и предлагает поднять бокалы-стаканы. Потом ещё парочка официальных тостов. Потом обязаловка, и дисциплина кончается.
Люди сбиваются в кружки, в группы по интересам, и начинаются разговоры. Ну, вначале, конечно, о работе. Спорят о бомбе, промывают косточки начальству. Потом, естественно, разговоры гармонично переключаются на политику.
Состав КБ-11 практически мужской. Женского пола катастрофически не хватает. Дефицитные лаборантки быстро разобраны младшим научным составом. Причём особым успехом пользуется одна лаборанточка – селёдка в очках, надевшая по случаю банкета новенькое зелёное платье цвета крокодила. Те же, кому лиц противоположного пола не хватило, быстро допивают спиртное. Ищут, чего бы выпить ещё.
Потом разносится слух, что, по проверенным данным, в сейфе начальника административно-хозяйственного отдела (АХО) есть канистра со спиртом, выписанным для протирки очков и карандашей научных работников. «Боевая группа» устремляется в АХО, где долго и неистово ищут ключ от сейфа. Наконец ключ найден, канистра со спиртом доставлена в банкетный зал и наполовину оприходована. И тут слышится звон бьющейся посуды и истошные крики той самой селёдки в очках. Оказывается, два младших научных сотрудника, не сумев поделить девушку в зелёном, решили выяснить отношения кулаками. Дерущихся разнимают. Более агрессивного «мэ нэ эса» вяжут ремнями. Пострадавшего отправляют умыться и выгоняют вон. Безутешно рыдающую селёдку в очках и порванном крокодильем платье отправляют домой на личной машине Зельдовича. Ну а более трезвое и ответственное начальство банкет закрывает, грозясь вызвать милицию и охрану.
А на следующий день с утра ещё не очень протрезвевших научных работников собирают на рабочее собрание. Выступает академик Игорь Тамм и уже безо всякой дипломатии режет правду-матку. Испытания не просто неудачные, это катастрофа. Погибли люди. Радиоактивное заражение ужасающее. Три четверти заражения от всех проведённых испытаний пришлось на эту последнюю бомбу. После чего заявляет следующее: «Мы все безработные. Надо искать новые пути».
Ну а слегка потом, спустя не знаю сколько времени, выходит Сахаров со своей новой идеей, которую спустя годы окрестили «третьей идеей». Вообще-то третья идея на самом деле была идеей номер один товарища Берии, которая заключалась в том, что «никакой самодеятельности. Воруем то, что плохо лежит». Хватаем за хвост американскую мечту.
А вы знаете, читатель, в чём состоит так называемая американская мечта? Американская мечта – это иметь домик в приятном нэйборхуде (добрососедство, в переводе) и миллион долларов на банковском счету. Но существуют преграды к осуществлению этой самой американской мечты.
Работает, скажем, в каком-то секретном месте некий талантливый молодой учёный, получая при этом зарплату в три тысячи долларов в год. Тут не надо быть гением, чтобы сосчитать, что до осуществления его американской мечты следует ждать тридцать лет и три года. И при этом ни на что не тратиться. То есть не есть, не пить и злачные места не посещать. Но вот посещать всякие злачные места молодой учёный любит, и вот как-то раз знакомится он в стриптиз-клубе с неким мистером Гонзалесом, представившимся испанским бизнесменом, но говорящим при этом с подозрительным русским акцентом.
И вот мистер Гонзалес предлагает решить все проблемы с американской мечтой быстро, в течение одного месяца. А на
Но это так, к слову. Но по поводу третьей идеи. Ой, как прав был Лаврентий Берия! С фотками и документиками дело пошло гораздо быстрее. Всего только два года спустя после неудачного испытания первой советской водородной бомбы РДС-6 была построена вторая, уже настоящая водородная бомба РДС-37. Она была сброшена с самолета и рванула над полигоном Семипалатинска 22 ноября 1955 года с силой три мегатонны, продемонстрировав всем… ну, если не величие советской науки, то, по крайней мере, тот факт, что водородная бомба в Советском Союзе есть.
Я уже предвижу, что некоторые читатели начнут со мной дискуссию на тему того, что мы и сами с усами. На этот аргумент у меня есть парочка контраргументов.
Контраргумент номер один.
Бананы в КБ-11 не завозились и, следовательно, не на чем было там поскользнуться и вот так прийти к идее рентгеновских лучей. Естественно, вы понимаете, что это шутка.
Контраргумент номер два, уже посерьёзней.
В США между моментами, когда Улам изложил свою идею, и когда первое термоядерное устройство размером в трёхэтажный дом было готово, прошло два года. Потом ещё два года ушло на то, чтобы устройство это миниатиризировать настолько, чтобы оно приобрело размеры авиационной бомбы. При этом у американцев был в распоряжении первый в мире компьютер ЭНИАК. Не говоря уже об американской промышленности, технологии и огромном финансировании. В Советском Союзе же – ну прямо чудо. Как говорится, «раз – и на матрас». Меньше двух лет, и на тебе – готовая водородная авиабомба. Так что есть о чём задуматься. Впрочем, ещё несколько лет спустя в Советском Союзе взорвали самую мощную за всю историю гонки вооружений «Царь-бомбу» – мощностью 50 мегатонн, закрепив за собой первенство по мощности термоядерного взрыва.
Ну а потом? Десятки лет бессмысленной гонки вооружений, завершившейся развалом Советского Союза. Впрочем, как говорится, это уже совсем другая история.
Ну а напоследок ещё – маленькая справка. Англичане, естественно, тоже делали водородную бомбу. Поначалу их преследовали неудачи, но в 1958 году они подорвали настоящую водородную бомбу мощностью три мегатонны. Франция сделала бомбу 10 лет спустя, в 1968 году. Индия не сумела сделать водородную бомбу, тест 1998 года окончился неудачей. Больше тестов не проводилось. Америка очень сильно давила на Индию, угрожая серьёзными санкциями.
Ну и, по-видимому, вы немного удивитесь, когда узнаете, что нищий, безграмотный Китай, коим он был в 60-х годах, успешно испытал первую атомную бомбу в 1964 году, и лишь три года спустя, в 1967 году, – самую настоящую водородную бомбу. Загадки, собственно, здесь нет никакой. В период большой дружбы с Китаем Никита Хрущёв распорядился передать всю документацию на атомную и водородную бомбы младшему брату. Более того, советские специалисты ударно трудились на строительстве ядерных реакторов и прочей инфраструктуры, необходимой для создания бомб. Далее, как известно, великий кормчий Мао рассорился со своим старшим братом. И уже в 1969 году заявил о себе провокацией на острове Даманском. Теперь можно разговаривать на равных, помахивая при этом Н-бомбой.