Нектар Полуночи
Шрифт:
— Вам-то это зачем, мистер Роджерс? — спросил Брайан, любопытство которого пересилило страх. — Вы же можете просто купить у мистера Гриффита все эти вещи…
Адвокат ухмыльнулся:
— Зачем покупать, если можно взять практически даром? Старикашке ни к чему деньги, он всё равно скоро отдаст концы. И он совсем не умеет обращаться с сокровищами, которые попали к нему в руки — видел бы ты, что творится у него на складе!
— А если вас поймают?
— Меня? С какой стати? Ты, конечно, можешь всё рассказать в полиции, но кто тебе поверит? Я не последний человек в этом городе, ты же понимаешь. Впрочем, тебя не поймают, так что рассказывать не придётся. Хозяин магазина даже не заметит, что его обокрали.
На том они и расстались. Мистер Роджерс не принял отказа: «когда ты успокоишься, то сообразишь, что это выгодная сделка!» — и дал Брайану инструкцию для дальнейших действий. Что тот передумает, адвокат не сомневался.
— Я не хотел соглашаться, мистер Хайден, — проговорил мальчишка, уставившись в глаза Джароду. — Но на следующий день к Камилле подкатил Макс из выпускного класса… и я испугался.
Притворщик не слишком верил в честность своего собеседника: похоже, единственное, что заботило Брайана — чтобы Камилла была им довольна! Но спорить не стал, для воспитательной работы момент ещё не наступил.
— Итак, ты передумал. Что было дальше?
— Ночью я… забрался на склад и кое-что там взял. Как просил мистер Роджерс: посуду и ещё какую-то ерунду для отвода глаз. Сложил всё в сумку и утром отнёс в условленное место. А потом сбросил ему на «мыло» пустое сообщение… он мне оставил адрес. Ну и всё… вечером в сумке вместо вещей я нашёл деньги.
— Сколько раз ты приходил? Помнишь, что именно брал?
Парень снова залился краской.
— Пять, считая сегодняшний. Я не… я не очень хорошо помню. Хватал, что видел… стрёмно было.
Джарод кивнул и засмотрелся в окно, на праздничную снежную улицу, обдумывая услышанное и прикидывая, как быть дальше: «Зачем покупать, если можно взять даром? Вот, значит, как, мистер Роджерс! Завтра вы у меня по-другому запоёте…»
— У вас, наверное, диктофон припрятан. Теперь вы пойдёте в полицию, и Камилла всё равно всё узнает, — тоскливо проговорил Брайан.
Притворщик вернулся к нему взглядом:
— Нет, приятель, я не пойду в полицию. И к Камилле не пойду — я же обещал. В этот раз не пойду, мне нужны только вещи мистера Гриффита…
— Мистер Хайден, я никогда больше, клянусь вам, больше никогда… — зачастил Брайан, но Джарод остановил его и поднялся.
— Пора домой, господин грабитель, время позднее.
Ему ещё многое предстояло объяснить мальчишке. Напомнить то, о чём сын поварихи, похоже, напрочь забыл, пленённый первой в своей жизни страстью. Красть — дурно, а красть у беспомощных и слабых — дурно втройне. У миссис Мэйсон будет разбито сердце, если она узнает, что её сын вор. А девушку — хорошую девушку, такую, как Камилла — не удержишь цветами и подарками, и коль скоро Брайан хочет быть с ней, прежде всего, он должен стать её достойным. Но всё это можно сказать по дороге. Дел сегодня невпроворот, а день уже на исходе.
Не было! Акселя Эспеланна не было ни на одном видео с приёма! Вероятно, Паркер очень скверно выглядела, пока прокручивала записи, потому что перепуганный Брутс приносил ей то воду, то кофе и даже решился спросить, как она себя чувствует. Когда он ободряюще коснулся её запястья и предложил позвать Сидни в качестве врача, она так рявкнула на своего верного помощника, что бедняга чуть не слетел со стула.
— Не обращай внимания, Брутси, — буркнула женщина, устыдившись. — Я просто ни-че-го не понимаю. Ведь я же сама…
И осеклась. Произнести окончание фразы: «была там с ним в это время» — означало вслух назвать себя сумасшедшей! Её самой, судя по записям, сделанным после шести часов сорока двух минут, тоже нигде не было — ни в банкетном зале, ни в холле, ни в соседних помещениях, и по коридорам она не ходила — ни с Акселем, ни с кем-то другим, ни в одиночестве. Не было её и на камере, наблюдавшей за главным входом. Другие данные охраны проверять бессмысленно: турникет, через который, отмечая время выхода, покидали Центр рядовые сотрудники, Паркер всегда игнорировала — и теперь впервые в жизни об этом пожалела.
— Мисс Паркер, с записью из чайной комнаты на третьем этаже что-то не то… — подал голос компьютерщик.
— А что такое? Пустая комната…
— Вот именно, что пустая.
— Думаешь, запись подменили? — предположила Паркер.
— Пока не знаю, нужно разбираться.
— Ну так разберись, чёрт подери!
— Мэм, потребуется некоторое время… — заикнулся Брутс.
«И чтобы психованная начальница не висела над душой!» — догадалась она.
— Хорошо, у тебя будет время. Я сейчас уйду. Только давай сначала посмотрим вчерашние записи.
— Что именно?
Если верить Акселю, вчера он целый день корпел над текстом договора. Веры «викингу», конечно, нет, но эти его слова, вроде бы, подтвердил отец! В малой переговорной, где они сидели, камеры отсутствуют. Значит, остаются главный вход и короткий коридор от него. Брутс проворно запустил искомые видео — и Паркер даже не удивилась, когда вместо чёткого изображения увидела на экране густой чёрно-белый «снег».
— Похоже, был какой-то сбой, — проговорил помощник растерянно.
— Похоже, был один сплошной сбой! С этим можно что-нибудь сделать?
— Я не знаю, нужно…
— …Разбираться. Не канителься, приступай! Надеюсь, двух часов тебе хватит.
Не зная, что и думать, Паркер возвратилась в свой кабинет. Уже темнело. Стараясь унять волнение, женщина обхватила себя за плечи и постояла перед синим окном, по которому стекали мутные потоки дождевой воды. «Одно из двух: или я схожу с ума, или норвежец играет со мной в какую-то паршивую игру. Или то и другое вместе…» А вдруг и вчерашний телефонный разговор с отцом ей привиделся? Вдруг Эспеланн — вовсе не Эспеланн, а настоящий директор по связям, действительно, не приехал?