Нелюбимая жена. Хозяйка зимнего курорта
Шрифт:
– Уверена, тут не обошлось без Моники, – я скрестила руки на груди.
– Это всё так раздражает, – Ричард запустил руку в волосы, ероша густые кудри. – Стоит ли Змеиный Пик всех усилий?
– Мы можем бросить всё и сбежать, – весело предложила я, беря его за руки. – Каро научит меня сражаться, и мы будем отчаянной бандой наёмников без рода и племени. Начнём грабить налоговые обозы короля и раздавать деньги бедным, ты сменишь имя на Робин Гуд…
– Это ещё зачем?
– Ай, неважно, – неловко хихикнула я. – Шутки шутками, но мы никуда не
Он поджал губы, признавая:
– Не отдам. Я останусь здесь и не отступлю, если надо, я буду сражаться за свою землю. Но я не могу требовать от тебя взваливать на себя столько проблем. Одно дело – создать иллюзию уюта в поместье, потратив выданную королём награду на реставрацию. Совсем другое – поднимать с колен всю провинцию. Не таков был наш договор. Я не имею права подвергать тебя опасности, а король и королева отсыпят нам их сполна, и заставлять тебя делать больше, чем было оговорено тогда в саду.
Я посмотрела в полные тревог и забот глаза цвета осеннего леса, и сердце моё сжалось.
– Да, договор… – повторила я тупо.
А может быть я не хотела договор. Мне хотелось погрузиться в это место, преобразить его, отшлифовывать год за годом, а не сделать первые шаги ради чужого удобства, а потом сбежать. Мне нравились горы, нравилась Каролина, да и Ричард, что скрывать, очень нравился. Но почему же так страшно было сказать это вслух?
Рич – не Андрей. Он сейчас сам сказал, что не хочет меня использовать. А я всё равно боялась.
Я опустила взгляд, не зная, что ему сказать. Я так и не раскрыла ему свою тайну, а теперь и не хотела добавлять ему новых тяжёлых мыслей.
– Наш брак не консумирован, – задумчиво произнёс Рич. – В любой церкви нас разведут без возражений и последствий. Ты сможешь вернуться к своей жизни во дворце. Думаю, так будет лучше для тебя, Элен, потому я освобождаю тебя от исполнения нашего договора.
Глава 15 Мы команда
Я почувствовала опустошение. Пусть я понимала, что Ричард ведом благородным порывом, я почувствовала иррациональную обиду. Слишком свежая рана, слишком назойливо звучал голосок в голове, насмешливо повторяющий: «Видишь? Тебя всегда выбрасывают, когда ты становишься ненужной».
– То есть ты выгоняешь меня, Рич? – спросила я, словно со стороны отмечая, как странно звучат яд пополам с сарказмом в нежном голосе Элен.
Бедная принцесса была создана не для этого. Всё в её нежном образе говорило, что она должна кружиться в танце, смеяться серебристым смехом, радоваться жизни и радовать окружающих. Но ни сама Элен, ни я никак не могли выполнить это предназначение.
– Нет, всё не так, – устало вздохнул он, потирая лоб. – Зачем ты сразу воспринимаешь всё так жёстко?
– Потому что ты в одностороннем порядке решил разорвать нашу сделку, сделав за меня какие-то выводы! – резко ответила я, упирая руки в бока.
Жаль, у меня всё равно не получилось бы нависнуть над Ричардом, но мне не привыкать было смотреть на людей снизу вверх и при этом чувствовать себя суровой начальницей.
– Я хочу как лучше для
– А ты спросил, что для меня лучше? Мне лучше вернуться во дворец, где Моника будет планомерно сводить меня в могилу, или отец снова использует, как разменную монету? Или мне лучше отправиться бродить по свету без монетки за душой, в этом прекрасном мире, где любой разбойник в подворотне с радостью мною воспользуется? Может, мне лучше выйти замуж за Ниоши, мотивы, цели и преданность которого вообще загадка?
Ричард поморщился, как от надоедливой боли.
– Умеешь же ты выкрутить слова.
– Это называется риторика. Учись, тебе пригодится, ты же лорд.
– Неужели во дворце всё так плохо?
Я резко выдохнула, нервно сдувая упавшую на лицо прядь. Я не могла судить, насколько всё правда плохо во дворце, но на мой взгляд, было удивительно, что Элен вообще дожила до двадцати.
– Дворец – это банка с пауками, а я в ней муха. Ты боишься, что козни короля и королевы доберутся до меня здесь, но там я буду в их эпицентре. Поверь, Ричард, у меня есть идеи и желание восстановить поместье, и с провинцией я смогу что-то придумать. Но как выживать в месте, где властвует Моника, я не знаю.
Мы замолчали, хмуро глядя друг на друга. Мне стало неловко от лишних эмоций, так что я скрестила руки на груди. Ричард слабо улыбнулся.
– Нахохлилась, как воробей, закрываешься от меня.
– Как же мне открываться, если ты выкидываешь меня за порог места, которое обещал сделать моим убежищем хотя бы на год?
Его взгляд потускнел.
– На год… – эхом повторил он.
– Если уж договор – это всё, что есть между нами, то ты не можешь просто разорвать его и поставить меня в известность. Знаешь что? Я просто не уеду! Разрывай договор, разводись, делай, что хочешь – я сяду посреди холла и ты меня не сдвинешь! – распалилась я. – Договорились значит договорились, и я доведу исполнение сделки до конца!
Ричард окинул меня странным, непонятным мне взглядом.
– Нет, договор будет расторгнут.
Последняя ниточка в моей душе оборвалась. Вот так, и колебался недолго. Почему-то я наивно начинала надеяться, что я не просто навязанная, нелюбимая жена, из которой пытаются получить хоть какой-то толк, раз уж её всучили. А по итогу я не нужна была ему даже в качестве фикции.
Меня резко покинули все силы. Попасть в чужой мир само по себе страшно и непонятно, но остаться в нём без крова и дома было куда страшнее. Вздрогнув, я обняла себя за плечи. Ладно, я всегда справлялась с напастями без крепкого мужского плеча, а иногда и волоча это «мужское плечо» на своей шее. Что же я, тут не выживу?
Да я ещё построю тут бизнес-империю!
– Элен, – чуть более хрипло, чем обычно, сказал Ричард, и вдруг опустился передо мной на одно колено. – Выходи за меня.
На несколько секунд я забыла, как дышать. В моей голове две фразы сражались на право быть произнесёнными. Первая была: «Встань с камней, суставы застудишь». Вероятно, это давал знать о себе возраст. Но победила вторая.
– Рич, мы же… уже женаты? – выпалила я, потеряв власть над интонацией. Она получилась одновременно жалобной, испуганной и вопросительной.