Немного любви и другие обстоятельства
Шрифт:
Тем не менее, моя полугодовалая дочь ухитрялась вызвать даже Серёгино недовольство. Например, на все просьбы Лосева поддержать его в споре («Правда ведь, Марья?»), она неизменно отвечала: «Не-а-а!» С самым гадким выражением на забавной круглой мордашке. Когда же расшалившаяся малявка свалила тяжеленный уродливый торшер (гордость Лосевских дизайнерских изысков) прямо на дурацкий прибор для очистки воздуха (тоже гордость), ловко разбив оба агрегата вдребезги, рассвирепел даже Серёга. Он высказал Машке своё негодование, тщательно подбирая приличные выражения, и пригрозил её отшлепать, чего никогда прежде с ним не случалось. То есть он никогда не бранил девчонку, о телесных наказаниях и речи быть не могло. Естественно, ребёнок не испугался, а разразился встречными угрозами, подробностей которых мы не уловили, но общий смысл был понятен даже Пирату.
Вообще, свои обиды на родителей и прочих взрослых Машка откровенно выкладывала всему честному народу, по большей части состоящему из соседей, громогласно ругаясь. Если кто-то сомневался в способности младенца скверно выражаться, ему бы разок услышать Машкину гневную речь. Звучало это приблизительно так: «Гы-гы-ыы! Гов! Ах-х-ха! А-га-га! Пф-фы!»
Кот Пират при этом укоризненно смотрел на меня и Лосева, полностью оправдывая Машкино хамство. Лосев обычно не выдерживал:
– Лика! Ну дай же ей, что она хочет. Ребёнку вредно нервничать.
**
Несмотря на все эти суровые обстоятельства, большие проблемы возникли совсем не от педагогической бездарности Лосева, а от плохо развитой, неправильно функционирующей экономики всей страны. Не успела я привыкнуть к чересчур хорошей обеспеченной жизни, как разразился тот самый небольшой кризис, разоривший моих фирмачей. Я в один миг оказалась безработной и нищей.
Вот тогда Груня и совершила беспримерный подвиг бабушки бестолкового, хотя и благодарного семейства. Однажды она появилась у нас с пирогами и трагическим выражением лица. Я перепугалась, подумав, что с Гошей случилось что-нибудь ужасное. Оказалось совсем наоборот: бабуля решительно и безвозвратно ушла на пенсию, наплевав на свою финансовую и прочую независимость и общественное положение. И все жертвы для того, чтобы сидеть с трудноуправляемой Машкой, отпустив меня на работу. Если учесть, что Лосева она так пока и не полюбила, а общаться с ним придётся почти ежедневно, то героизм Груни становился очевиден всякому.
**
Вот так я и перешла из домохозяек в разряд соискателей высокооплачиваемой должности финансового работника, говоря высоким стилем. Удел соискателей – не мёд, доложу я вам со всей откровенностью. Первые моральные удары посыпались со стороны родственников и прочих близких, кроме Груни и Гоши, разумеется. Мамуля Нина, подруга Ритка и даже Лосев принялись попрекать меня излишней упитанностью и убогостью моего гардероба. Мол, совсем я на себя внимания не обращаю, и показать себя перед работодателями с выгодной стороны мне будет очень сложно. А я думала, что имеет значения опыт работы, образование и прочие профессиональные качества. Ошибочно полагала, что Лосев мои соблазнительно пышные формы по-мужски ценит, и была теперь в нём страшно разочарована. Поскрипев зубами от обиды, я отправилась в магазин эконом класса с жалкими остатками сбережений, до той поры предназначаемых на подарки близким и любимым родственникам.
Вторым ударом было обилие кандидатов, вернее кандидаток, на аналогичные рабочие места практически во всех кадровых агентствах. Соискательницы перетекали из одной конторы по найму в другую поодиночке, парами, стайками: юные девчонки и зрелые, солидные дамочки в очках и причёсках; худые и тучные, блондинки и брюнетки; с законченным высшим и трёхмесячными курсами… Я приуныла и почти потеряла надежду на успех, и прежде не слишком большую. Ни на что уже не рассчитывая, я оставляла во всех агентствах куцые резюме, прилагая к ним лучшую свою фотографию. По совету Груни, которая единственная всегда считала мои внешние данные вполне достойными. И кстати, я до сих пор не упоминала, что всегда была очень фотогенична, как, впрочем, и многие нехудые девушки.
Не знаю, что произвело на моих потенциальных работодателей большее впечатление, мой эффектный фото-анфас или опыт работы и характеристика прежних нанимателей, но я получила сразу пять приглашений на собеседования. Лосев заявил, что я просто обязана явиться на все пять, даже если мне понравится самое первое предложение.
– И ни в коем случае не соглашайся сразу, скажи, что должна немного подумать. Необдуманные решения свидетельствуют о незрелости личности, это я тебе с полной ответственностью говорю.
– Может мне сказать, что есть и другие предложения, и я пока выбираю, как думаешь?
У Серёги гораздо больше житейского опыта и по возрасту, и по стажу общения с начальством. Лосев ненадолго задумался и сказал:
– Нет, никогда не стоит сильно искушать судьбу. Конечно, это может поднять тебе цену в глазах нанимателя, но вдруг сослужит плохую службу, заставив сделать выбор в пользу кандидатки поскромнее. Оставь лучше мысль о разнообразии в выборе за скобками многозначительным полунамеком. Не мне тебя учить: все вы, женщины, по жизни артистки.
Ритка посоветовала одеться строго, но изысканно, с намеком на необходимый высокий уровень оплаты. Интересно, что она имела при этом в виду? Элегантных дорогих вещей у меня как-то не заводилось, а глубоких вырезов я давно уж не носила – Лосев не одобрял. Подруга тут же пояснила:
– Я имею в виду такие костюмчики, как я ношу. Могу тебе даже одолжить что-то. В последнее время у нас с тобой размер одинаковый, – со вздохом призналась Ритка, – я тебя почти догнала по объёмам из-за своего увлечения восточной кулинарией. Всегда предполагала, что готовить самой – вредно, а теперь убедилась в этом окончательно на собственном горьком опыте.
Вот оно в чем дело! Если Риткина теория верна, то наша Нина не толстеет из-за своей полной кухонной непригодности. Значит, мне никогда не удастся похудеть хоть сколько-нибудь заметно – детям ведь должен кто-то готовить. Муж иногда тоже нуждается в здоровом питании. По собственной инициативе Лосев питается исключительно вредными бутербродами с копчёной колбасой или сыром сомнительного качества, обильно политым майонезом.
Конец ознакомительного фрагмента.