Немного любви и другие обстоятельства
Шрифт:
Приветливая девушка лет тридцати обшарила нашу квартиру просто до последней досочки, даже воду в туалете спустила. Что-то у себя пометила и сказала, что требования наши, конечно, чрезмерны: одна двушка, да обе квартиры в том же районе. Гоша задумался на минутку и веско сказал:
– Но мы согласны на уменьшение площади и двушку на первом этаже. – Он виновато взглянул на нас с Груней и обратился за подтверждением: – Правда, девочки?
Все-таки Гоша у нас прелесть! Зря Нина его выгнала, другой такой ей не достанется ни в жизнь. А чипсы перед телевизором она бы и при Гоше могла грызть.
– Конечно, согласны, – немедленно подтвердила я агентше. – Двушка даже может быть «хрущёвкой». Но только в нашем районе.
– Это меняет дело, – заявила девица деревянным голосом и отбыла восвояси.
Наш уютный дом превратился в помесь дурдома с проходным двором: непрерывно кто-то заявлялся смотреть нашу родную жилплощадь, звонили по телефону всякие личности и подолгу о чём-то выспрашивали. Агентки (почему-то сплошь одни бабы) жаловались, что днем до нас не дозваниваются, и срываются, мол, лучшие варианты. Потом Груня догадалась наделать запасных ключей.
Гоша побледнел, похудел, но нашёл-таки нам подходящий вариант очень приличной планировки. Правда, на первом этаже и в неважном состоянии. Но зато недалеко от Груниной новой однушки.
– А ремонт я вам сам сделаю. Ребята с работы помогут и Сергей твой, – пообещал папаша.
Насчет Лосева я как-то не очень была уверена. И потом оказалось, что совершенно правильно не была. Больше того, у Лосева вообще руки неизвестно для чего такие длинные выросли. Разве только девушек обнимать. Если вдруг у него и голова когда-нибудь поглупеет, то мне придётся его содержать всю оставшуюся жизнь. Кто ж его тогда возьмёт, глупого и безрукого?!
От всего этого бардака даже я похудела, что было бы неплохо, если б свадебные штанишки не повисли на попе совершенно недопустимым манером. Груня пообещала ушить их сама, не нервируя Настю.
Вот так всегда: ты сидишь на самой жестокой диете, а твой зад делает вид, что даже об этом не подозревает. А когда ему нужно ответственно на себе брюки держать, он берёт и нагло тощеет на полтора, блин, размера.
Если я не поседею до этой кретинской свадьбы, то уже не поседею никогда.
И как только бедная Машка-Дашка это выдерживает. А она, похоже, и ничего: терпит всё. Наверное, родится с закалённым характером.
Глава седьмая. Новая родня и старые проблемы
Не успели мы перебраться в новую обшарпанную квартиру, как нам на голову уже свалились из Воронежа члены Лосевской семьи. Я была просто в полном обалдении и выключке: мало мне ремонта, контрольных перед зачётами, и неотвратимо надвигающейся свадьбы. Так ещё и три дня до сочетания этим самым браком нужно чужих людей развлекать. А ведь и кормить их, наверное, придётся? Я была просто на грани самого, что ни на есть реального помешательства. Груня просекла это дело и согласилась родителей Лосева забрать к себе, под предлогом вялотекущего ремонта. А нам оставить только сестрицу. Они с Гошей приволокли в Грунину квартиру раскладушку из ближайшего магазина, а в нашу принесли надувной матрас – для Серёгиной сестры.
Родительница будущего мужа оказалась высока и крупна телом, а выражением круглого лица – весьма сурова. Папаша – тощ и молчалив.
Первое, что мне выдала мамаша Лосева, после того, как нас представили друг другу:
– Лика, а вы готовить умеете?
– Нет, – твёрдо сказала я. – Конечно, могу яичницу пожарить. Или картошку там сварить на крайний случай.
– Я так и предполагала, – проговорила Надежда Ивановна, скорбно покачивая головой. – И привезла вам очень правильный подарок – «Энциклопедию домашней хозяйки» в двух томах. Мне Пётр Алексеич подарил на пятидесятилетие.
На что она напирает, интересно: что ей денег на свадебный подарок не хватает, или даже не жалко передарить мне такую ценную семейную реликвию? Я решила сразу внести ясность, что есть где:
– О профессии домашней хозяйки я как-то не мечтала никогда. Учусь на кредитно-экономическом и собираюсь работать за приличную зарплату. Вот летом поищу работу на полставки для практики.
– А я полагала, что вы сразу же начнете осваивать азы кулинарии. Серёженька очень любит поесть, – продолжала гнуть своё моя будущая свекруха.
– И я совсем не против вкусной еды, – сообщила я честно. Тут мадам Лосева критически оглядела мою крупненькую фигурку. Будто сама изящна, как модель. – Но полагаю, что изучать сей полезный труд мы с Сергеем будем вместе. В редко выпадающее свободное время.
На этом содержательная, хотя и неоднозначная, беседа будущих родственниц закончилась. Кажется, с некоторым перевесом в мою пользу.
Одно есть счастье – до Воронежа чуть меньше суток поездом!
***
Моя нестандартная свадьба обещала быть развесёлой и многолюдной, несмотря на все сложности с приезжими родственниками и прочие переживания.
Ритка втайне от меня готовила культурно-массовую программу, пообещав, что все свадебные тамады столицы сдохнут от зависти и немедленно за тем пойдут топиться с горя. Ей, Ритке, как раз нужно развивать организаторские способности, так как она собирается сразу же после института податься в крупные руководители. На крайняк, в топ-менеджеры какого-нибудь там «Газпрома». Я очень сомневалась, что для этого ей пригодится опыт работы свадебным тамадой, но приятельницу разочаровывать не стала. Пусть себе тренируется на моих гостях. Особенно на родственниках, нынешних и будущих.
Папаша Гоша тоже старался: каждый вечер он приходил к Груне репетировать. Они запирались на кухне, откуда долго доносились все лучшие песни Шаляпинского и Штоколовского репертуара, а также пара песен непонятного западного происхождения на добротном английском языке отчего-то с характерным украинским акцентом. Будущие мои родственники из Воронежа, по словам Груни, при этом замирали в недрах громадного дивана и высказывать замечания не решались.
Гоша с каждым днём нравился нам с Груней всё больше.