Ненависть и наслаждение
Шрифт:
Он всего лишь хотел моего доверия.
Он хотел только меня.
Я ложусь вздремнуть в его спальне, надеясь, что он поднимется, чтобы мы могли все исправить, но у меня нет такой возможности. Я знаю, что он здесь, скорее всего, в галерее, но он держится от меня на расстоянии... и по какой-то причине это вызывает боль в моей груди.
Все потому, что Патанса права.
Я не могу уснуть. Я чувствую вину на душе.
Когда начинаю дремать, клянусь, я чувствую, что кто-то наблюдает за мной. Чувствую, как пальцы пробегают по моим волосам, мягко ласкают мою щеку. Я чувствую его. Он здесь. Я сворачиваюсь в клубок, вздыхая, когда он проводит пальцем по порезу на моей шее.
Слышу, как он глубоко вздыхает, когда скользит ладонью вниз по моему бедру, слегка сжимая. Я не знаю, понимает ли он, что я еще не сплю. Но я буду притворяться, если это значит, что он рядом. Если это значит, что он чувствует себя со мной в безопасности.
Но не успеваю я опомниться, как он уходит, и снова становится холодно. Дверь спальни со щелчком закрывается, и я больше не вижу его до конца ночи.
На следующий день, около полудня, в мою дверь стучат. Патанса стоит с другой стороны двери, когда я открываю ее, и она выдыхает, выглядя взволнованной.
— Шеф хочет, чтобы ты оделась на выход. Встретимся с ним внизу.
— Куда мы идем? — спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
— Не знаю. Просто поторопись.
Я одеваюсь и готовлюсь меньше чем за двадцать минут и следую за ней вниз. Драко стоит у двери в коричневых брюках и заправленной светло-голубой рубашке на пуговицах. Брюки сидят достаточно низко на бедрах, чтобы выглядеть удобно, но все равно формально.
Он замечает меня и смотрит, как я спускаюсь в своем бордовом комбинезоне. В нем V-образный вырез без рукавов с воротником вокруг шеи. Декольте широко открыто и спускается вниз, чуть ниже моего пупка, демонстрируя изгибы моей груди. Это откровенно и, скорее всего, заставляет мужчину задуматься, что скрывается под этим нарядом. Я специально надела его вместе с босоножками с ремешками на каблуках с открытым носком, чтобы Драко смотрел на меня так, как сейчас.
Но это не обычный мужчина, а Драко Молина, и он заставляет себя отвести взгляд, сосредоточившись на одной из картин на стене.
— Мы куда-то едем? — спрашиваю я, когда подхожу ближе.
— Выезжаем, — вот и все, что он говорит, и открывает дверь, чтобы выйти наружу. Гильермо и Диего стоят рядом с черным внедорожником. Они открывают нам заднюю дверь, когда мы подходим ближе. Драко отступает в сторону, пропуская меня первой. Когда я сажусь внутрь, он надевает солнцезащитные очки, прежде чем тоже сесть на сиденье.
Я сижу у противоположного окна, поглядывая по сторонам. Он набирает номер на своем мобильном телефоне. Подносит телефон к уху, говоря по-испански о том, что кто-то встречает его в определенном месте, а кто-то другой не отвечает на звонки. Предполагаю, что Драко говорит с кем-то о Тьяго, учитывая, насколько он раздражен. Он заканчивает разговор, наконец-то обращая свое внимание на меня, но не говорит ни слова.
Гильермо заводит машину, и Диего пристегивает ремень безопасности на пассажирском сиденье. Перед нами стоит «Мерседес», конечно, черный, но перед ним также стоит серебристая машина.
— Твои охранники в тех других машинах? — спрашиваю я, все еще чувствуя его пристальный взгляд.
— Да.
— Куда мы направляемся? — И почему их так много?
— В город.
— Для чего? — спрашиваю я настороженно.
— Дела.
Я знаю, что больше он ничего не скажет. Честно говоря, мне все равно. Приятно выйти из дома после всей этой враждебности.
Мы едем по грунтовой дороге, снова проезжая мимо тех знакомых маленьких домиков. Дети играют, но на этот раз они не останавливаются, чтобы посмотреть, как проезжают дорогие машины. Они продолжают жить своей жизнью, не заботясь ни о чем в мире. Они маленькие. Те, что постарше, скорее всего, учатся в школе.
Мы едем почти час. Я несколько раз ерзаю на своем сиденье, не отрывая взгляда от окна. Драко молчит всю дорогу. Я продолжаю смотреть в окно, почти засыпая, но потом вижу то, чего не ожидаю.
Машина замедляет ход, но я продолжаю смотреть.
Голубое поле. Поле, полное цветов. «Голубое предательство».
Разбрызгиватели воды работают, освежая их, сохраняя увлажненными и здоровыми. Я понимаю, что этот участок уединенный, защищен серым забором. Он затенен, возможно, потому, что находится почти на холме, на склоне. Еще здесь есть деревья, большие и густые, что необычно для такой местности.
Я оглядываюсь на Драко, который засовывает телефон в карман, а затем открывает дверь.
— Вылезай.
Быстро моргая, я дергаю за ручку двери и выхожу. Диего появляется рядом со мной, его пистолет зажат между пальцами. Он не смотрит на меня, что совсем не удивительно. Драко обходит машину спереди и смотрит на поле цветов. Оно огромное.
— Это единственное место, где земля остается влажной, — говорит он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Холм помогает. Солнце не может светить прямо на них. Эти цветы предназначены для более прохладного климата. С разбрызгивателями и садовниками они еще долго продержатся.
Драко проходит через ворота и начинает спускаться по грунтовой дорожке. Диего подходит сзади и подталкивает меня локтем, и я искоса смотрю на него, прежде чем последовать за Драко.
Когда прохожу, я действительно вижу шипы. Некоторые из них торчат прямо на дорожку, острые, как синие когти. Если упаду, они порежут меня — проткнут мою кожу.
Драко продолжает идти по тропинке, и я замечаю, что в конце есть пристройка. Должно быть, он направляется именно туда.
Диего и Гильермо идут позади нас, остальные охранники расставлены вдоль улицы, чтобы следить. Я стараюсь не отставать, но шаги Драко длиннее. У меня такое чувство, что он не хочет, чтобы я догоняла его.
Поэтому я продолжаю идти, наблюдая за цветами. Я чувствую их запах, когда дует ветер, слышу, как колышутся их лепестки. Еще несколько шагов, и мы на месте, стоим рядом с пристройкой.
Драко подходит к ней, как и я, а затем кивает в сторону охранников, и они бросаются вперед. Гильермо отпирает ее ключом, и когда дверь со скрипом открывается, я ахаю.
Внутри находится мужчина. И не просто какой-то мужчина. Это... Генри. Он окружен гроздями голубых цветов, а также их шипами, его тело прислонено к грязному унитазу. Мне приходится прикрывать нос, вонь такая сильная.