Ненавистный брак

Адамс Браво Каридад

Катя чуть ли не силой вырвала малыша из рук Наташи, и взбешенная Маслова в отчаянии выскочила из комнаты княгини. Она пошла вглубь двора, к маленькой сараюшке, своего рода подобию карцера, где обычно ждали хозяйского приговора провинившиеся бунтари. Сейчас там находился Николашка. С забинтованной головой и наложенным на руку лубком он тихо постанывал в углу, медленно и болезненно возвращаясь к жизни.

– Не жди пощады, барин убьет тебя, – безжалостно и жестоко заявила Наташа, с презрением и злостью глядя на Николая. Несчастный мужичонка стоял перед ней на коленях, всхлипывая и шмыгая носом как ребенок. – И правильно сделает, – холодно продолжила она. –

Завтра за тобой придут, отыщут тебя здесь, и ты заплатишь своей несчастной, жалкой жизненкой за бесценную жизнь барыни.

– Это ты мне велела, – выкрикнул Николай и слегка выпрямился. – Ты и та баба, что дала мне самогон!..

Наташа побледнела. Она не думала, что Николашка может обо всем догадаться, и испугалась, что Марфа по неосторожности допустила какую-то оплошность. Маслова наклонилась к Николаю и поспешно сказала:

– Ты можешь спастись только бегством. Ты – горький пьяница, и на этот раз барин тебя не простит, но мне жаль тебя, и я тебе помогу.

– Меня заперли здесь, – жалобно проскулил Николашка. – К тому же мне придется украсть хозяйскую лошадь. Меня догонят и арестуют!

– А тебе какая разница? Ты все одно приговорен к смерти, так воспользуйся оставшимся тебе временем, а его немного. Возьми себе лошадь и беги!

Наташа развернулась и ушла, оставив дверь открытой. Николай, трясясь от страха, пошел за ней. Поднеся руку ко лбу и ощупав намокшую от крови повязку, он, как раненый зверь, старающийся спастись, из последних сил поплелся к указанному Наташей месту. Она понаблюдала за ним из темного угла, а потом медленно пошла обратно в барские хоромы.

Маслова отлично понимала, что в данную минуту князь не в себе, и не станет требовать, чтобы она уезжала. Наташа снова не ошиблась: Карелин велел ей только помогать доктору. Оставшись один, Александр неподвижно стоял в ожидании чего-то, скрестив руки на груди и погрузившись в пучину глухой и отчаянной душевной боли. Неожиданно с его губ сорвалась приглушенная и страстная мольба:

– Господи, не отнимай ее у меня... не забирай к себе! Причини мне самую глубокую боль, только пусть она живет... Спаси и защити ее, господи! Я растопчу свою гордость, забуду прошлое, но не отнимай ее у меня. Не отнимай, господи!..

Карелин пал на колени, по-крестьянски смиренно и просительно сложив руки на груди. Его глаза были мокры от слез. В этот тревожный час он чувствовал себя беззащитным, как любой мужик, ожидающий порки кнутом.

Немного погодя, из комнаты Лизы вышел Лев Ильич и подошел к нему.

– Лиза вне опасности, князь, – сказал он. – Вы можете войти к ней.

Карелин машинально, как сомнамбула, шагнул к двери, не понимая, что болезненнее: теперешняя радость или прошлая тревога. В груди нестерпимо давило, и хотелось плакать.

А в это время Лев Ильич с досадой смотрел на калитку, через которую во двор входил Федор Лаврецкий.

Глава 6

Для Льва Ильича присутствие Федора в доме было костью в горле, а для Александра, наоборот, отрадой. Увидев Лаврецкого, Карелин горячо обнял его.

– Наследник у меня родился, – радостно и гордо объявил он, заметив удивление на лице гостя из-за царившей в доме суматохи. – Слава богу, с Лизой все обошлось, жива, хоть и на пороге смерти побывала.

Лев Ильич пристально смотрел на двух прослезившихся, крепко обнявшихся мужчин, и его умный, цепкий взгляд, казалось, проникал в самые глубины их души. Не одно потрясение пережил князь за этот долгий суматошный день, и, выбившись из сил, устало повалился

в кресло.

– Да, любезный мой Иван Федорович, полагаю, это были самые жуткие часы в моей жизни, – продолжал он, – да вот доктор Вам расскажет. Лев Ильич у нас герой нашего времени – светлая голова и золотые руки. Ведь только благодаря ему, Лиза жива осталась.

– Прежде всего, князь, княгиня обязана жизнью милосердию божьему... Не забывайте об этом, – мягко напомнил ему подошедший священник.

– Правда Ваша, отче, воистину так. Думается мне, я не молился с детства, а тут... Все плакали и молились вместе со мной. А теперь счастье наше так же безгранично, как и боль.

– Когда княгиня сможет прийти в деревню, я отслужу благодарственный молебен...

– Мы все придем, батюшка, и я – первый, – радостно пообещал Карелин. – А через три дня будут крестины моего сына. Восемь дней, начиная с сегодняшнего, гулять будем, праздновать рождение наследника. Я выдам уставную грамоту всем детям, родившимся в этот день на моей земле. К тому же, мы с княгиней возьмем их под свое крыло и позаботимся об их будущем. Церкви, батюшка, будет особый дар, а Вам, любезнейший и уважаемый Лев Ильич, я подарю землю. Надел будет приличным, и станете Вы почтенным землевладельцем, доктор, а ремеслом своим отныне будете заниматься не ради куска хлеба, а исключительно из любви к ближнему.[прим:уставная грамота – документ, составляемый помещиками после отмены крепостного права, в котором было, в частности, указано, сколько земли и на каких условиях передается крестьянам]

– Ваше великодушие меня смущает, князь, – Лев Ильич слегка поклонился Карелину и улыбнулся, – право, это слишком. Мое ремесло не в тягость мне, а в радость. Много прекрасных мгновений оно приносит, и этого довольно. Взять хоть бы сегодняшний день. Впрочем, если я могу просить о чем-то, то прошу Вас простить того слугу, по чьей глупости и косорукости произошло сие несчастье.

Александр быстро повернулся к доктору.

– Вчера, я лечил его раны, – продолжил Лев Ильич, – и этот несчастный был так напуган и так убивался, что я растрогался и собирался просить Вас о снисхождении и милосердии... Знаю, что прошу слишком много, но...

– Вы просите за Николашку, верно? – оборвал доктора Карелин. – Уже дважды по его глупости княгиня чуть не лишилась жизни. Откровенно говоря, о каком милосердии может идти речь? Это не просто оплошность, Лев Ильич, Николашка был в стельку пьян, и это лишь усугубляет его вину. Однако вот что я сделаю: пусть Елизавета Ивановна сама с ним разбирается. Как захочет, так и будет. Надеюсь, вы довольны, доктор.

– Могу я поздороваться с княгиней? – вмешался в разговор Федор.

– Никоим образом, – быстро ответил Лев Ильич. – Сожалею, господин Ежов, но сейчас это невозможно. Быть может, через пару недель, когда княгиня сможет вставать, Вы почтите ее своим присутствием и выразите ей свое уважение, собственно говоря, как и все остальные, кто пожелает.

Лев Ильич сурово посмотрел на Федора, как бы подчеркивая свои слова. Лаврецкий понял, что сплоховал и закусил губу. Оба, не сговариваясь, посмотрели на радостное и счастливое лицо князя, который, казалось, не слушал их.

– Ежов, дружище, простите меня, – извинился Карелин, – я даже не спросил, каким чудом Вы снова оказались здесь. Как бы то ни было, мы с размахом отпразднуем Ваш приезд, но хотелось бы знать...

– Я взял в аренду на пять лет орловские земли... Так что кольцо, которое Вы мне доверили, князь, я теперь по праву ношу на руке.